На набережной, поперек ее, во всю ширину, расстилаются сети. На грубых камнях мостовой они
кажутся нежными и тонкими, как паутина, а рыбаки ползают по ним на четвереньках, подобно большим черным паукам, сплетающим разорванную воздушную западню. Другие сучат бечевку на белугу и на камбалу и для этого с серьезным, деловитым видом бегают взад и вперед по мостовой с веревкой через плечи, беспрерывно суча перед собой клубок ниток.
Тебе на голову валятся каменья, а ты в страсти думаешь, что летят розы на тебя, скрежет зубов будешь принимать за музыку, удары от дорогой руки
покажутся нежнее ласк матери.
Оттого что окно было заперто ставнями, а лампа едва горела, в комнате было темно. Ее лицо, лежавшее совсем близко от его головы, причудливо и изменчиво выделялось на смутной белизне подушки. Оно уже стало не похоже на прежнее лицо, простое и красивое, круглое, русское, сероглазое лицо, — теперь оно сделалось точно худее и, ежеминутно и странно меняя выражение,
казалось нежным, милым, загадочным и напоминало Рыбникову чье-то бесконечно знакомое, давно любимое, обаятельное, прекрасное лицо.
Был будто первенцом моим… недавно // Я вновь хотел с ним
показаться нежным — // Как вдруг узнал я от жены моей, // Что хочет у меня просить Фернандо // Эмилию в замужство… ну ж, меня // Вы знаете, — хоть сед — но как взбешусь.
Неточные совпадения
— Ты постой, постой, — сказал Степан Аркадьич, улыбаясь и трогая его руку. — Я тебе сказал то, что я знаю, и повторяю, что в этом тонком и
нежном деле, сколько можно догадываться, мне
кажется, шансы на твоей стороне.
Левин кинул глазами направо, налево, и вот пред ним на мутно-голубом небе, над сливающимися
нежными побегами макушек осин
показалась летящая птица.
Ничего,
казалось, не было необыкновенного в том, что она сказала, но какое невыразимое для него словами значение было в каждом звуке, в каждом движении ее губ, глаз, руки, когда она говорила это! Тут была и просьба о прощении, и доверие к нему, и ласка,
нежная, робкая ласка, и обещание, и надежда, и любовь к нему, в которую он не мог не верить и которая душила его счастьем.
Я стоял против нее. Мы долго молчали; ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти,
казалось, искали в моих что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться; ее
нежные руки, сложенные на коленах, были так худы и прозрачны, что мне стало жаль ее.
Среди поклонников послушных // Других причудниц я видал, // Самолюбиво равнодушных // Для вздохов страстных и похвал. // И что ж нашел я с изумленьем? // Они, суровым поведеньем // Пугая робкую любовь, // Ее привлечь умели вновь, // По крайней мере сожаленьем, // По крайней мере звук речей //
Казался иногда
нежней, // И с легковерным ослепленьем // Опять любовник молодой // Бежал за милой суетой.