— Здесь! — весело, по-солдатски, ответил низкий,
самоуверенный голос. Бывайте здоровенькие, панове злодiи.
— Oh! il est du vrai grand monde, du vrai grand monde, [О, он человек подлинно большого света, подлинно большого света,] — про кого-то сказал князь своим громким,
самоуверенным голосом и вместе с свояченицей, сопутствуемый почтительными кондукторами и носильщиками, прошел в дверь станции.
Когда передовой ямщик вылезал, чтобы искать признаков дороги или стогов, из вторых саней всякий раз слышался бойкий,
самоуверенный голос одного из ямщиков, который кричал передовому:
Сергей своим твердым,
самоуверенным голосом вмешался в спор и стал защищать высказанный Балуевым взгляд. Спор сразу оживился, сделался глубже, ярче и интереснее; и по мере того как он отрывался от осязательной действительности, он становился все ярче и жизненнее. Балуев же, столь сильный своею неотрывностью от жизни, был теперь тускл и сер. Он почти перестал возражать. Горячо и внимательно слушая Сергея, он только сочувственно кивал головою на его возражения.
Неточные совпадения
Но особенно возмущали иронические глаза, в которых неугасимо светилась давно знакомая и обидная улыбочка, и этот
самоуверенный, крепкий
голос, эти слова человека, которому все ясно, который считает себя вправе пророчествовать.
Воспитаем так не одного, а миллионы людей, и потом поймаем одного и воображаем себе, что мы что-то сделали, оградили себя, и что больше уже и требовать от нас нечего, мы его препроводили из Московской в Иркутскую губернию, — с необыкновенной живостью и ясностью думал Нехлюдов, сидя на своем стуле рядом с полковником и слушая различные интонации
голосов защитника, прокурора и председателя и глядя на их
самоуверенные жесты.
Лев Толстой в «Войне и мире» так описывает обед, которым в 1806 году Английский клуб чествовал прибывшего в Москву князя Багратиона: «…Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими,
самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и
голосами».
В его обращении с ними выработался какой-то твердый, непоколебимый,
самоуверенный апломб, которому они так же подчинялись, как инстинктивно подчиняется строптивая лошадь
голосу, взгляду и поглаживанию опытного наездника.
Из вагонов, сияющих насквозь веселыми праздничными огнями, выходили красивые, нарядные и выхоленные дамы в удивительных шляпах, в необыкновенно изящных костюмах, выходили штатские господа, прекрасно одетые, беззаботно
самоуверенные, с громкими барскими
голосами, с французским и немецким языком, с свободными жестами, с ленивым смехом.