— Как странно, —
сказала Вера с задумчивой улыбкой. — Вот я держу в своих руках вещь, которой, может быть, касались руки маркизы Помпадур или самой королевы Антуанетты… Но знаешь, Анна, это только тебе могла прийти в голову шальная мысль переделать молитвенник в дамский carnet [Записная книжка (франц.).]. Однако все-таки пойдем посмотрим, что там у нас делается.
— Да, я потом вас позову, —
сказала Вера и сейчас же вынула из маленького бокового кармана кофточки большую красную розу, подняла немного вверх левой рукой голову трупа, а правой рукой положила ему под шею цветок.
Неточные совпадения
Перед тем как вставать из-за стола,
Вера Николаевна машинально пересчитала гостей. Оказалось — тринадцать. Она была суеверна и подумала про себя: «Вот это нехорошо! Как мне раньше не пришло в голову посчитать? И Вася виноват — ничего не
сказал по телефону».
Перед тем как уходить,
Вера подошла к мужу и
сказала ему тихо...
— Хорошо, еще раз извиняюсь. Словом, я хочу только
сказать, что его глупостям надо положить конец. Дело, по-моему, переходит за те границы, где можно смеяться и рисовать забавные рисуночки… Поверьте, если я здесь о чем хлопочу и о чем волнуюсь, — так это только о добром имени
Веры и твоем, Василий Львович.
— Мы вместо дела разводим какую-то мелодекламацию, —
сказал Николай Николаевич, надевая шляпу. — Вопрос очень короток: вам предлагают одно из двух: либо вы совершенно отказываетесь от преследования княгини
Веры Николаевны, либо, если на это вы не согласитесь, мы примем меры, которые нам позволят наше положение, знакомство и так далее.
— Я готов, —
сказал он, — и завтра вы обо мне ничего не услышите. Я как будто бы умер для вас. Но одно условие — это я вам говорю, князь Василий Львович, — видите ли, я растратил казенные деньги, и мне как-никак приходится из этого города бежать. Вы позволите мне написать еще последнее письмо княгине
Вере Николаевне?
Вера хотя была встревожена, но не удивилась и не пришла в замешательство. Ночью, когда муж пришел к ней в постель, она вдруг
сказала ему, повернувшись к стене...
— Да, умер. Я
скажу, что он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим. Я не сводил с него глаз и видел каждое его движение, каждое изменение его лица. И для него не существовало жизни без тебя. Мне казалось, что я присутствую при громадном страдании, от которого люди умирают, и я даже почти понял, что передо мною мертвый человек. Понимаешь,
Вера, я не знал, как себя держать, что мне делать…
Неточные совпадения
— Вот оно, из послания Апостола Иакова, —
сказал Алексей Александрович, с некоторым упреком обращаясь к Лидии Ивановне, очевидно как о деле, о котором они не раз уже говорили. — Сколько вреда сделало ложное толкование этого места! Ничто так не отталкивает от
веры, как это толкование. «У меня нет дел, я не могу верить», тогда как это нигде не сказано. А сказано обратное.
— Да, но
вера без дел мертва есть, —
сказал Степан Аркадьич, вспомнив эту фразу из катихизиса, одной улыбкой уже отстаивая свою независимость.
— Я отгадываю, к чему все это клонится, — говорила мне
Вера, — лучше
скажи мне просто теперь, что ты ее любишь.
— Довольна ль ты моим послушанием,
Вера? —
сказал я, проходя мимо ее.
Лакей мой
сказал мне, что заходил Вернер, и подал мне две записки: одну от него, другую… от
Веры.