Неточные совпадения
У всякого есть свой задор: у одного задор
обратился на борзых
собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый,
с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтиться на гулянье
с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, — словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было.
Когда он разгонял наконец мальчишек и оставался один, его преследования
обращались на единственного друга его, Макбета, — большую ньюфаундлендскую
собаку, которую он кормил, любил, чесал и холил. Посидев без компании минуты две-три, он сходил на двор и приглашал Макбета
с собой на залавок; тут он заводил
с ним разговор.
Тюфяев знал своих гостей насквозь, презирал их, показывал им иногда когти и вообще
обращался с ними в том роде, как хозяин
обращается с своими
собаками: то
с излишней фамильярностью, то
с грубостию, выходящей из всех пределов, — и все-таки он звал их на свои обеды, и они
с трепетом и радостью являлись к нему, унижаясь, сплетничая, подслуживаясь, угождая, улыбаясь, кланяясь.
Этот человек, отверженный из отверженных, так низко упавший, как только может представить себе человеческая фантазия, этот добровольный палач, обошелся
с ней без грубости, но
с таким отсутствием хоть бы намека на ласку,
с таким пренебрежением и деревянным равнодушием, как
обращаются не
с человеком, даже не
с собакой или лошадью, и даже не
с зонтиком, пальто или шляпой, а как
с каким-то грязным предметом, в котором является минутная неизбежная потребность, но который по миновании надобности становится чуждым, бесполезным и противным.
— Ничего я об этом, ваше благородие, объяснить не могу… Это точно, что они перед тем, как из лодки им выпрыгнуть,
обратились к товарищу:"Свяжи мне, говорит, Трофимушка, руки!"А я еще в ту пору и говорю им:"Христос, мол,
с вами, Аггей Федотыч, что вы над собой задумываете?"Ну, а они не послушали:"Цыц, говорит,
собака!"Что ж-с, известно, их дело хозяйское: нам им перечить разве возможно!