Неточные совпадения
Волк, ночью, думая залезть в овчарню,
Попал на псарню.
До половины не дойдёт —
Провалится и в воду
упадёт...
Медведь взревел и замертво
упал:
Медведь мой издыхает.
Коль в доме станут воровать,
А нет прилики вору,
То берегись клепать,
Или наказывать всех сплошь и без разбору:
Ты вора этим не уймёшь
И не исправишь,
А только добрых слуг с двора бежать заставишь,
И от меньшой беды в большую
попадёшь.
—
«Эх, эх!» ей Моська отвечает:
«Вот то́-то мне и духу придаёт,
Что я, совсем без драки,
Могу
попасть в большие забияки.
Там под горой
Пасут овец, одна другой жирнее...
Тут тотчас
попадёшь в беду!
Собаки злы, пастух не
спит,
Пришло хоть удавиться!» —
«Неужли?» — «Право так».
Уж я не говорю, что всё тебе беды,
Что́ на тебя ни
попадает:
Безделка — ленты лоскуток...
Пастух под тенью
спал, надеяся на псов,
Приметя то, змея из-под кустов
Ползёт к нему, вон высунувши жало;
И Пастуха на свете бы не стало:
Но сжаляся над ним, Комар, что было сил,
Сонливца укусил.
Проснувшися, Пастух змею убил;
Но прежде Комара спросонья так хватил,
Что бедного его как не бывало.
Он сам ко Льву
попал на блюдо.
Утыкавши себе павлиным перьем хвост,
Ворона с
Павами пошла гулять спесиво —
И думает, что на неё
Родня и прежние приятели её
Все заглядятся, как на диво...
Что
Павам всем она сестра,
И что пришла её пора
Быть украшением Юнонина двора.
Она-было назад к своим; но те совсем
Заклёванной Вороны не узнали,
Ворону вдосталь ощипали,
И кончились её затеи тем,
Что от Ворон она отстала,
А к
Павам не пристала.
Я эту басенку вам былью поясню.
Матрёне, дочери купецкой, мысль припала,
Чтоб в знатную войти родню.
Приданого за ней полмиллиона.
Вот выдали Матрёну за Барона.
Что ж вышло? Новая родня ей колет глаз
Попрёком, что она мещанкой родилась,
А старая за то, что к знатным приплелась:
И сделалась моя Матрёна
Ни
Пава, ни Ворона.
Как ветры будут
спать, отправь ты корабли,
Я неподвижнее тогда земли».
Журавль свой нос по шею
Засунул к Волку в
пасть и с трудностью большею
Кость вытащил и стал за труд просить.
Что прежде
пас овец своих,
Теперь
пасёт овец чужих
Из платы.
У Саввы, Пастуха (он барских
пас овец),
Вдруг убывать овечки стали.
Он
спит, а между тем
Вода бежит, как из ушата.
Лишь только яблоко
упало,
И с семечками съел его Мальчишка мой...
Ты как живёшь?» — «Я», отвечал Барбос,
Хвост плетью спустя и свой повеся нос:
«Живу по-прежнему: терплю и холод,
И голод,
И, сберегаючи хозяйский дом,
Здесь под забором
сплю и мокну под дождём...
Да чем же ты, Жужу, в случа́й
попал,
Бессилен бывши так и мал,
Меж тем, как я из кожи рвусь напрасно?
На ближнем их лугу
пасли...
Нет, лучше подождать — ведь
спит ещё народ...
Так души низкие, будь знатен, силен ты,
Не смеют на тебя поднять они и взгляды;
Но
упади лишь с высоты:
От первых жди от них обиды и досады.
Но ошибался он: Евгений // Спал в это время мертвым сном. // Уже редеют ночи тени // И встречен Веспер петухом; // Онегин
спит себе глубоко. // Уж солнце катится высоко, // И перелетная метель // Блестит и вьется; но постель // Еще Евгений не покинул, // Еще над ним летает сон. // Вот наконец проснулся он // И полы завеса раздвинул; // Глядит — и видит, что пора // Давно уж ехать со двора.
Но когда подвели его к последним смертным мукам, — казалось, как будто стала подаваться его сила. И повел он очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при его смерти! Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди; хотел бы он теперь увидеть твердого мужа, который бы разумным словом освежил его и утешил при кончине. И
упал он силою и воскликнул в душевной немощи: