Неточные совпадения
— Да, иногда, — согласился бравый поручик, — но отнюдь не в гражданской службе. В военной иное
дело. Чем больше будет у нас развитых, образованных офицеров, тем успешнее пойдет
пропаганда: солдаты, во-первых, не пойдут тогда против крестьян, когда те подымутся всею землею; во-вторых, образованные офицеры не помешают освободиться и Польше. Разовьете вы как следует
пропаганду между офицерами — вы облегчите революцию и вызовете ее гораздо скорее. Образованный офицер не пойдет против поляков.
Затем — вносить и словом и
делом свою
пропаганду в массы общества; не служить ни в какой службе, исключая как во фронте, для подготовки войска, или брать только такие места, где можно иметь непосредственное влияние на мужиков — вот что нужно делать!
— Время своим чередом, а успокоения, пожалуй, что и не нужно теперь, — возразил Колтышко. — Будут составляться кружки, тайные братства, потайная пресса будет давать направление — и для того, и для другого есть уже достаточно подготовленных деятелей, — стало быть,
пропаганда пойдет своей дорогой, если еще даже не сильнее. А
дело это, кроме пробного шара, неожиданно дало теперь еще и положительные, хорошие результаты: оно озлобило молодежь, во-первых, во-вторых, — общественное мнение…
—
Дело идет! — компетентно и с видимым удовольствием подтвердил пан грабя. — Теперь гляди, душа моя, вот как: у меня —
пропаганда сальонова, у Колтышки — литерáцька и наукова, Чарыковского —
пропаганда войскóва, у Почебут-Коржимского — «между столпами отечества», так сказать, у тебя с этим Свиткой твоим — коммуны и нигилисты… А разные министерства, канцелярии, управления? А университет? а корпуса? а школы, гимназии, институты? — Охо-хо-хо!..
Заграничная пресса тоже очень много занималась пожарами. «Siècle» [«Век» (фр.).] совершенно серьезно рассказывал, например, что Петербург телеграфировал Москве: «Горю! пришлите трубы!» в ту самую минуту, как Москва слала ему депеши: «Пожар! тушите!» — Но странное
дело: в заграничной прессе было всеобщее убеждение, что наши пожары суть
дело особой
пропаганды, особого комитета и имеют исключительно политическую цель.
И вот по каким именно соображениям: до самых последних
дней наши миссии и наша
пропаганда, как нельзя успешнее, подготовили русское общество к сочувствию нашему святому
делу.
Неточные совпадения
— Урок оплачен дорого. Но того, чему он должен научить, мы, словесной или бумажной
пропагандой, не достигли бы и в десяток лет. А за десять-то лет рабочих — и ценнейших! — погибло бы гораздо больше, чем за два
дня…
Что это? учитель уж и позабыл было про свою фантастическую невесту, хотел было сказать «не имею на примете», но вспомнил: «ах, да ведь она подслушивала!» Ему стало смешно, — ведь какую глупость тогда придумал! Как это я сочинил такую аллегорию, да и вовсе не нужно было! Ну вот, подите же, говорят,
пропаганда вредна — вон, как на нее подействовала
пропаганда, когда у ней сердце чисто и не расположено к вредному; ну, подслушала и поняла, так мне какое
дело?
Настоящим революционным
делом они считали
пропаганду и агитацию среди рабочих.
Пропаганда шла какими-то подземными путями, причем оказались запутанными в это
дело и старик Основа и выкрест Гермоген, а главным образом самосадчане.
— Да, надо кого-нибудь позвать. Я убедился, что нам их бояться таким образом нечего. В жизни, в принципах мы составляем особое целое, а так, одною наружною стороною, отчего же нам не соприкасаться с ними?.. Я подумаю, и мы, кажется, даже уничтожим декады, а назначим простые
дни в неделю, — это даже будет полезно для
пропаганды.