Неточные совпадения
Если уж москали, наши заклятые враги, наши
палачи, сами идут очистительными жертвами в польский народный лагерь и бьются за польскую независимость, — разве этот факт не освещает еще более пред
глазами всего мира наше святое дело?
Неужели вам, честным юношам, не стыдно глядеть в
глаза всей Европе, которая с презрением клеймит вас названием
палачей, варваров?
Когда же каторжная шапка, надетая
палачом на осужденного, нахлобучилась ему на
глаза — в народе вдруг раздался хохот…
Неточные совпадения
Natalie занемогла. Я стоял возле свидетелем бед, наделанных мною, и больше, чем свидетелем, — собственным обвинителем, готовым идти в
палачи. Перевернулось и мое воображение — мое падение принимало все большие и большие размеры. Я понизился в собственных
глазах и был близок к отчаянию. В записной книге того времени уцелели следы целой психической болезни от покаяния и себяобвинения до ропота и нетерпения, от смирения и слез до негодования…
Ах!.. Эти речи поберечь // Вам лучше для других. // Всем вашим пыткам не извлечь // Слезу из
глаз моих! // Покинув родину, друзей, // Любимого отца, // Приняв обет в душе моей // Исполнить до конца // Мой долг, — я слез не принесу // В проклятую тюрьму — // Я гордость, гордость в нем спасу, // Я силы дам ему! // Презренье к нашим
палачам, // Сознанье правоты // Опорой верной будет нам.
Крест и голова, вот картина, лицо священника,
палача, его двух служителей и несколько голов и
глаз снизу, — все это можно нарисовать как бы на третьем плане, в тумане, для аксессуара…
Это была, во всяком случае, оригинальная компания: отставной казенный
палач, шваль Мыльников и Окся. Как ухищрялся добывать Мыльников пропитание на всех троих, трудно сказать; но пропитание, хотя и довольно скудное, все-таки добывалось. В котелке Окся варила картошку, а потом являлся ржаной хлеб.
Палач Никитушка, когда был трезвый, почти не разговаривал ни с кем — уставит свои оловянные
глаза и молчит. Поест, выкурит трубку и опять за работу. Мыльников часто приставал к нему с разными пустыми разговорами.
Припомнились все неистовства старого
Палача, суровые наказания самого Луки Назарыча и других управляющих, а из-за этих воспоминании поднялась кровавая память деда нынешнего заводовладельца, старика Устюжанинова, который насмерть заколачивал людей у себя на
глазах.