Неточные совпадения
Да, видно, до метели не доехать. К вечеру становится все холоднее. Слышно,
как снег под полозьями поскрипывает, зимний ветер — сиверá — гудит в темном бору, ветви
елей протягиваются к узкой лесной дороге и угрюмо качаются в опускающемся сумраке раннего вечера.
Майор у нас земляк мне
был и,
как видя мое старание, призывает раз меня к себе и говорит: «Я тебя, Гаврилов, в унтер-офицеры представлю…
Ну, хорошо. Утром, чуть свет еще, — от начальника вышли, — гляжу: Иванов мой уж
выпить где-то успел. А человек
был, надо прямо говорить, неподходящий — разжалован теперь… На глазах у начальства —
как следует
быть унтер-офицеру, и даже так, что на других кляузы наводил, выслуживался. А чуть с глаз долой, сейчас и завертится, и первым делом —
выпить!
Пришли мы в замок,
как следует, бумагу подали — ждем, стоим. Любопытно мне —
какую барышню везти-то придется, а везти назначено нам по маршруту далеко. По самой этой дороге ехали, только в город уездный она назначена
была, не в волость. Вот мне и любопытно в первый-то раз: что, мол, за политичка такая?
Только выводят ее — смотрю: молодая еще,
как есть ребенком мне показалась.
Как она тут вспыхнет. Глаза загорелись, румянец еще гуще выступил. Губы тонкие, сердитые…
Как посмотрела на нас, — верите: оробел я и подступиться не смею. Ну а старшой, известно,
выпивши: лезет к ней прямо. «Я, говорит, обязан; у меня, говорит, инструкция!..»
Поехали по железной дороге. Погода ясная этот день стояла — осенью дело это
было, в сентябре месяце. Солнце-то светит, да ветер свежий, осенний, а она в вагоне окно откроет, сама высунется на ветер, так и сидит. По инструкции-то оно не полагается, знаете, окна открывать, да Иванов мой,
как в вагон ввалился, так и захрапел; а я не смею ей сказать. Потом осмелился, подошел к ней и говорю: «Барышня, говорю, закройте окно». Молчит, будто не ей и говорят. Постоял я тут, постоял, а потом опять говорю...
«Нет, говорит, у меня там ни родни, ни знакомых. Город-то мне чужой, да, верно, такие же,
как и я, ссыльные
есть, товарищи». Подивился я —
как это она чужих людей своими называет, — неужто, думаю, кто ее без денег там поить-кормить станет, да еще незнакомую?.. Только не стал ее расспрашивать, потому вижу я: брови она поднимает, недовольна, зачем я расспрашиваю.
Спину-то мне
как есть грязью всю забрызгало, да и ей порядочно попадать стало.
Ее-то мне и не видно, потому ночь темная, ненастная, зги не видать, а поверите, — так она у меня перед глазами и стоит, то
есть даже до того, что вот, точно днем, ее вижу: и глаза ее, и лицо сердитое, и
как она иззябла вся, а сама все глядит куда-то, точно все мысли свои про себя в голове ворочает.
Трои сутки мы ехали и нигде не ночевали. Первое дело, по инструкции сказано: не останавливаться на ночлег, а «в случае сильной усталости» — не иначе
как в городах, где
есть караулы. Ну а тут, сами знаете,
какие города!
Я объяснил, что, мол, ничего мне не нужно, а так пришел, сам по себе.
Как вез, мол, барышню и
были они нездоровы, так узнать пришел… Ну, он обмяк. А она все такая же сердитая, кипит вся. И за что бы, кажется? Иванов, конечно, человек необходительный. Так я же за нее заступался…
…Померла она скоро.
Как хоронили ее, я и не видал — у исправника
был. Только на другой день ссыльного этого встретил; подошел к нему — гляжу: на нем лица нет…
Росту он
был высокого, с лица сурьезный, да ранее приветливо смотрел, а тут зверем на меня,
как есть, глянул. Подал
было руку, а потом вдруг руку мою бросил и сам отвернулся. «Не могу, говорит, я тебя видеть теперь. Уйди, братец, бога ради, уйди!..» Опустил голову, да и пошел, а я на фатеру пришел, и так меня засосало, — просто пищи дня два не принимал. С этих самых пор тоска и увязалась ко мне. Точно порченый.
Так тут меня ровно кто под левый бок толкнул. Вышел я в кухню. «Что за старушка?» — спрашиваю у девки-прислуги. «А это, говорит, самой той барышни, что вы тот раз везли, матушка родная
будет». Тут меня шатнуло даже. Видит девка,
как я в лице расстроился, спрашивает: «Что, говорит, служивый, с тобой?» — «Тише, говорю, что орешь… барышня-то померла».
Тут она, девка эта, — и девка-то, надо сказать, гулящая
была, с проезжающими баловала, —
как всплеснет руками да
как заплачет, и из избы вон. Взял и я шапку, да и сам вышел, — слышал только,
как старуха в зале с хозяйкой все болтают, и так мне этой старухи страшно стало, так страшно, что и выразить невозможно. Побрел я прямо по дороге, — после уж Иванов меня догнал с телегой, я и сел.
Неточные совпадения
Городничий. Также, если
будет ваше желание, оттуда в уездное училище, осмотреть порядок, в
каком преподаются у нас науки.
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам кажется только, что близко; а вы вообразите себе, что далеко.
Как бы я
был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас в свои объятия.
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах,
как хорошо!
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. «Э! — сказали мы с Петром Ивановичем. — А с
какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит в Саратовскую губернию?» Да-с. А вот он-то и
есть этот чиновник.