И что всего мучительнее — это было более ощущение, чем сознание, чем понятие;
непосредственное ощущение, мучительнейшее ощущение из всех до сих пор жизнию пережитых им ощущений.
Но тем, что он говорил Рогожину, князь остался недоволен; и только теперь, в это мгновение ее внезапного появления, он понял, может быть,
непосредственным ощущением, чего недоставало в его словах Рогожину.
Это была мука мученская, беспрерывное невыносимое унижение от мысли, переходившей в беспрерывное и
непосредственное ощущение того, что я муха перед всем этим светом, гадкая, непотребная муха, — всех умнее, всех развитее, всех благороднее, — это уж само собою, — но беспрерывно всем уступающая муха, всеми униженная и всеми оскорбленная.
Там прячутся в темноте наши инстинкты, по-своему отзывающиеся на явления жизни; там залегает наше основное, органическое жизнечувствование — оценка жизни не на основании умственных соображений и рассуждений, а по живому,
непосредственному ощущению жизни; там — то «нутро и чрево», которое одно лишь способно «жизнь полюбить больше, чем смысл ее», или, с другой стороны, — возненавидеть жизнь, несмотря на сознанный умом смысл ее.
Неточные совпадения
Но все-таки с тех пор прошло много лет, и нервозная, измученная и раздвоившаяся природа людей нашего времени даже и вовсе не допускает теперь потребности тех
непосредственных и цельных
ощущений, которых так искали тогда иные, беспокойные в своей деятельности, господа доброго старого времени.
Отсутствие
непосредственных забот о детях, развезенных по разным заведениям, как и постоянные разъезды отца, наводили мечтательную мать нашу на меланхолию, развиваемую в ней, с другой стороны, возрастающими жгучими
ощущениями в груди.
Итак, в религиозном переживании дано — и в этом есть самое его существо —
непосредственное касание мирам иным,
ощущение высшей, божественной реальности, дано чувство Бога, притом не вообще, in abstracto, но именно для данного человека; человек в себе и чрез себя обретает новый мир, пред которым трепещет от страха, радости, любви, стыда, покаяния.
Моя религия не есть мое создание, иначе она вовсе не есть религия; она убеждает силою
непосредственной своей достоверности, притом иною, высшею убедительностью, чем факты внешней действительности, напр.,
ощущение этого стола, этой стены, этого шума.
— Но если нет у человека в душе этой любви? Он может сознавать умом, что в такой любви — высшее счастье, но нет у него ее, нет
непосредственного, живого ее
ощущения. Это величайший трагизм, какой может знать человек.