Обыкновенно артистический период делается под руководством какого-нибудь истасканного грешника из увядших знаменитостей, d'un vieux prostitué, [старого развратника (фр.).] живущего на чужой счет, какого-нибудь актера, потерявшего голос, живописца, у которого трясутся руки; ему подражают в произношении, в питье, а главное, в гордом взгляде на
людские дела и в основательном знании блюд.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех
людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где
людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
Неточные совпадения
Но когда дошли до того, что ободрали на лепешки кору с последней сосны, когда не стало ни жен, ни
дев и нечем было «
людской завод» продолжать, тогда головотяпы первые взялись за ум.
Илья Ильич, не подозревая ничего, пил на другой
день смородинную водку, закусывал отличной семгой, кушал любимые потроха и белого свежего рябчика. Агафья Матвеевна с детьми поела
людских щей и каши и только за компанию с Ильей Ильичом выпила две чашки кофе.
Опенкин часа два сидел у Якова в прихожей. Яков тупо и углубленно слушал эпизоды из священной истории; даже достал в
людской и принес бутылку пива, чтобы заохотить собеседника к рассказу. Наконец Опенкин, кончив пиво, стал поминутно терять нить истории и перепутал до того, что Самсон у него проглотил кита и носил его три
дня во чреве.
Днем старику как будто веселее, и он все поглядывает через двор, в
людскую, где всем верховодит немая Досифея.
Я Сашу потом знал очень хорошо. Где и как умела она развиться, родившись между кучерской и кухней, не выходя из девичьей, я никогда не мог понять, но развита была она необыкновенно. Это была одна из тех неповинных жертв, которые гибнут незаметно и чаще, чем мы думаем, в
людских, раздавленные крепостным состоянием. Они гибнут не только без всякого вознаграждения, сострадания, без светлого
дня, без радостного воспоминания, но не зная, не подозревая сами, что в них гибнет и сколько в них умирает.