Мы все отшатнулись при виде открывшейся при этом картины. Вся грудь убитого представляла одну
зияющую рану, прорезанную и истыканную в разных направлениях. Невольный ужас охватывал душу при виде этих следов исступленного зверства. Каждая рана была бы смертельна, но было очевидно, что большинство из них нанесены мертвому.