Часов в семь утра мгновенно стихло, наступила отличная погода. Следующая и
вчерашняя ночи были так хороши, что не уступали тропическим. Какие нежные тоны — сначала розового, потом фиолетового, вечернего неба! какая грациозная, игривая группировка облаков! Луна бела, прозрачна, и какой мягкий свет льет она на все!
Положим, он и сам много подозревал, с самой
вчерашней ночи (а может, и раньше), но до самого их визита он не решался оправдать свои опасения вполне.
Таким образом, и княжна очень скоро начала находить весьма забавным, что, например,
вчерашнюю ночь Иван Акимыч, воротясь из клуба ранее обыкновенного, не нашел дома своей супруги, вследствие чего произошла небольшая домашняя драма, по-французски называемая roman intime, [интимный роман (франц.).] а по-русски потасовкой, и оказалось нужным содействие полиции, чтобы водворить мир между остервенившимися супругами.
— Приведут, бывало, его,"непомнящего"-то, в присутствие:"откуда родом"? — Не помню."Отец с матерью есть?" — не помню."Где проживание имел?" — Не помню."Где
вчерашнюю ночь ночевал?" — В стогу. — Ну, выслушают, запишут — и в острог!
Но штабс-капитан всё-таки был доволен проходя мимо юнкера барона Песта, который был особенно горд и самонадеян со
вчерашней ночи, которую он в первый раз провел в блиндаже 5-го бастиона, и считал себя, вследствие этого, героем, он нисколько не огорчился подозрительно-высокомерным выражением, с которым юнкер вытянулся и снял перед ним фуражку.
Неточные совпадения
В сущности, пожар был не весьма значителен и мог бы быть остановлен довольно легко, но граждане до того были измучены и потрясены происшествиями
вчерашней бессонной
ночи, что достаточно было слова:"пожар!", чтоб произвести между ними новую общую панику.
— А я, брат, — говорил Ноздрев, — такая мерзость лезла всю
ночь, что гнусно рассказывать, и во рту после
вчерашнего точно эскадрон переночевал. Представь: снилось, что меня высекли, ей-ей! и, вообрази, кто? Вот ни за что не угадаешь: штабс-ротмистр Поцелуев вместе с Кувшинниковым.
Только, верно, всякий еще
вчерашним сыт, ибо, некуда деть правды, понаедались все так, что дивлюсь, как
ночью никто не лопнул.
Бедный Обломов то повторял зады, то бросался в книжные лавки за новыми увражами и иногда целую
ночь не спал, рылся, читал, чтоб утром, будто нечаянно, отвечать на
вчерашний вопрос знанием, вынутым из архива памяти.
«В самом деле, сирени вянут! — думал он. — Зачем это письмо? К чему я не спал всю
ночь, писал утром? Вот теперь, как стало на душе опять покойно (он зевнул)… ужасно спать хочется. А если б письма не было, и ничего б этого не было: она бы не плакала, было бы все по-вчерашнему; тихо сидели бы мы тут же, в аллее, глядели друг на друга, говорили о счастье. И сегодня бы так же и завтра…» Он зевнул во весь рот.