Несколько секунд стояло глубокое молчание, нарушаемое только шорохом листьев. Оно было прервано протяжным благоговейным вздохом. Это Остап, хозяин левады и собственник по праву давности последнего жилища
старого атамана, подошел к господам и с великим удивлением смотрел, как молодой человек с неподвижными глазами, устремленными кверху, разбирал ощупью слова, скрытые от зрячих сотнями годов, дождями и непогодами.
И пробились было уже козаки, и, может быть, еще раз послужили бы им верно быстрые кони, как вдруг среди самого бегу остановился Тарас и вскрикнул: «Стой! выпала люлька с табаком; не хочу, чтобы и люлька досталась вражьим ляхам!» И нагнулся
старый атаман и стал отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную сопутницу на морях, и на суше, и в походах, и дома.
Неточные совпадения
В это время подъехал кошевой и похвалил Остапа, сказавши: «Вот и новый
атаман, и ведет войско так, как бы и
старый!» Оглянулся
старый Бульба поглядеть, какой там новый
атаман, и увидел, что впереди всех уманцев сидел на коне Остап, и шапка заломлена набекрень, и атаманская палица в руке.
— Нет! — закричал он, — я не продам так дешево себя. Не левая рука, а правая
атаман. Висит у меня на стене турецкий пистолет; еще ни разу во всю жизнь не изменял он мне. Слезай с стены,
старый товарищ! покажи другу услугу! — Данило протянул руку.
А слыхал я о них еще во времена моей бродяжной жизни, в бессонные ночи, на белильном заводе, от великого мастера сказки рассказывать, бродяги Суслика, который сам их видал и в бывальщине о Степане Тимофеиче рассказывал, как
атамана забрали, заковали, а потом снова перековали и в новых цепях в Москву повезли, а
старые в соборе повесили для устрашения…
На другой день я был в селе Ильинский погост у Давыда Богданова,
старого трактирщика. За чаем я ему откровенно рассказал, что приехал собрать материал об
атамане Чуркине. Давыд Богданов сразу меня осадил:
— А вот и
атаман! — прибавил другой, указывая на Перстня, который только что вошел в сопровождении
старого Коршуна.