Неточные совпадения
Она сама остановилась,
постояла с минуту, прислушиваясь к задушевным напевам малорусской песни, и, совершенно успокоенная, ушла в темную аллею сада к дяде
Максиму.
Она взглянула смеющимися глазами на робко вошедшего вместе с
Максимом мальчика и на Иохима, который просил позволения послушать заморскую музыку и теперь
стоял у двери, застенчиво потупив глаза и свесив чуприну.
Максим покачивал головой, бормотал что-то и окружал себя особенно густыми клубами дыма, что было признаком усиленной работы мысли; но он твердо
стоял на своем и порой, ни к кому не обращаясь, отпускал презрительные сентенции насчет неразумной женской любви и короткого бабьего ума, который, как известно, гораздо короче волоса; поэтому женщина не может видеть дальше минутного страдания и минутной радости.
Этот вечер был исполнен тревоги не для одной Эвелины. На повороте аллеи, где
стояла скамейка, девушка услыхала взволнованные голоса.
Максим разговаривал с сестрой.
— Нет,
постой! — гневно крикнул
Максим. — Никто еще не прошел мимо слепых, не кинув им хоть пятака. Неужели ты убежишь, не сделав даже этого? Ты умеешь только кощунствовать со своею сытою завистью к чужому голоду!..
Что именно он видел, и как видел, и видел ли действительно, — осталось совершенно неизвестным. Многие говорили ему, что это невозможно, но он
стоял на своем, уверяя, что видел небо и землю, мать, жену и
Максима.
Тогда вдруг внешние звуки достигли его слуха в своей обычной форме. Он будто проснулся, но все еще
стоял, озаренный и радостный, сжимая руки матери и
Максима.
Неточные совпадения
—
Постой,
постой! — закричал вдруг
Максим Максимыч, ухватясь за дверцы коляски, — совсем было забыл… У меня остались ваши бумаги, Григорий Александрович… я их таскаю с собой… думал найти вас в Грузии, а вот где Бог дал свидеться… Что мне с ними делать?..
— Я ваших благодеяний не стою-с, я ничтожен-с, — проговорил слезящимся голоском
Максимов. — Лучше бы вы расточали благодеяния ваши тем, которые нужнее меня-с.
Мы нашли бедного
Максима на земле. Человек десять мужиков
стояло около него. Мы слезли с лошадей. Он почти не стонал, изредка раскрывал и расширял глаза, словно с удивлением глядел кругом и покусывал посиневшие губы… Подбородок у него дрожал, волосы прилипли ко лбу, грудь поднималась неровно: он умирал. Легкая тень молодой липы тихо скользила по его лицу.
— Упокой, господи,
Максима Савватеича с праведными твоими, сто́ит он того!
Так и сделалось: вывернулась оглобля дорогой-то, чуть не убило деда с Михайлом да Климом, и задержались они, а как, поправившись, доскакали до церкви — Варя-то с
Максимом на паперти
стоят, обвенчаны, слава те, господи!