Неточные совпадения
Должно быть, австрийцы тоже крепко осердились на дядю
Максима. По временам в «Курьерке», исстари любимой газете панов помещиков, упоминалось в реляциях его имя в числе отчаянных гарибальдийских сподвижников, пока однажды из того же «Курьерка» паны не
узнали, что
Максим упал вместе с лошадью на поле сражения. Разъяренные австрийцы, давно уже, очевидно, точившие зубы на заядлого волынца (которым, чуть ли не одним, по мнению его соотечественников, держался еще Гарибальди), изрубили его, как капусту.
Когда же его брали другие, он быстро начинал ощупывать своими ручонками лицо взявшего его человека и тоже скоро
узнавал няньку, дядю
Максима, отца.
Полюбопытствовав
узнать, что могли означать эти странные экзерциции,
Максим заковылял по двору и через минуту вошел в гостиную.
Эта неожиданная идея поразила
Максима таким удивлением, что он в первую минуту не
знал, что сказать сестре. Он заставил ее повторить свои опыты и, присмотревшись к напряженному выражению лица слепого, покачал головой.
Максим иногда бывал у него и прежде, но теперь он
знал, что у Ставрученки гостит приезжая молодежь, и написал ему письмо, приглашая всю компанию.
Она вспомнила долгие взгляды
Максима. Так вот что значили эти молчаливые взгляды! Он лучше ее самой
знал ее настроение, он угадал, что в ее сердце возможна еще борьба и выбор, что она в себе не уверена… Но нет, — он ошибается. Она
знает свой первый шаг, а там она посмотрит, что можно будет взять у жизни еще…
— И все это глупости! Это все, я
знаю, подстраивает
Максим. О, как я ненавижу теперь этого
Максима.
— Послушай, Аня, — спросил
Максим у сестры по возвращении домой. — Не
знаешь ли ты, что случилось во время нашей поездки? Я вижу, что мальчик изменился именно с этого дня.
— Пустяки и ребячество, — ответил
Максим резко. — И ты сам хорошо
знаешь, что это неправда. Звуки доступны тебе в большей полноте, чем нам.
Неточные совпадения
«Послушайте,
Максим Максимыч, — отвечал он, — у меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не
знаю;
знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение — только дело в том, что это так.
— Слава Богу! — сказал
Максим Максимыч, подошедший к окну в это время. — Экая чудная коляска! — прибавил он, — верно какой-нибудь чиновник едет на следствие в Тифлис. Видно, не
знает наших горок! Нет, шутишь, любезный: они не свой брат, растрясут хоть англинскую!
Возвратясь в крепость, я рассказал
Максиму Максимычу все, что случилось со мною и чему был я свидетель, и пожелал
узнать его мнение насчет предопределения. Он сначала не понимал этого слова, но я объяснил его как мог, и тогда он сказал, значительно покачав головою:
— Да не зайдет ли он вечером сюда? — сказал
Максим Максимыч, — или ты, любезный, не пойдешь ли к нему за чем-нибудь?.. Коли пойдешь, так скажи, что здесь
Максим Максимыч; так и скажи… уж он
знает… Я тебе дам восьмигривенный на водку…
— Я буду вас ждать, — говорила Надежда Васильевна, когда провожала Привалова в переднюю. — Мы еще о многом переговорим с вами… Да? Видели, в каком положении бедный
Максим… У него какое-то мудреное нервное расстройство, и я часто сама не
узнаю его; совсем другой человек.