Неизвестно, что вышло бы со временем из мальчика, предрасположенного к беспредметной озлобленности своим несчастием и в котором все окружающее стремилось развить эгоизм, если бы странная судьба и австрийские сабли не заставили дядю Максима поселиться в деревне,
в семье сестры.
Неточные совпадения
Ребенок родился
в богатой
семье Юго-западного края,
в глухую полночь. Молодая мать лежала
в глубоком забытьи, но, когда
в комнате раздался первый крик новорожденного, тихий и жалобный, она заметалась с закрытыми глазами
в своей постели. Ее губы шептали что-то, и на бледном лице с мягкими, почти детскими еще чертами появилась гримаса нетерпеливого страдания, как у балованного ребенка, испытывающего непривычное горе.
Этого было достаточно, чтобы маленькое существо с прекрасными, но незрячими глазами стало центром
семьи, бессознательным деспотом, с малейшей прихотью которого сообразовалось все
в доме.
Такие далекие путешествия были вообще не
в обычае
семьи. За пределами знакомого села и ближайших полей, которые он изучил
в совершенстве, Петр терялся, больше чувствовал свою слепоту и становился раздражителен и беспокоен. Теперь, впрочем, он охотно принял приглашение. После памятного вечера, когда он сознал сразу свое чувство и просыпающуюся силу таланта, он как-то смелее относился к темной и неопределенной дали, которою охватывал его внешний мир. Она начинала тянуть его, все расширяясь
в его воображении.
Долгими вечерами Петр рассказывал о своих странствиях, и
в сумерки фортепиано звучало новыми мелодиями, каких никто не слышал у него раньше… Поездка
в Киев была отложена на год, вся
семья жила надеждами и планами Петра…
Говорили, будто
в детстве он был похищен из зажиточной
семьи бандой слепцов, с которыми бродил, пока известный профессор не обратил внимания на его замечательный музыкальный талант.
Но
в семье она — и не для того только, чтобы показывать пример, а от всей души — строго исполняла все церковные требования, и то, что дети около года не были у причастия, очень беспокоило ее, и, с полным одобрением и сочувствием Матрены Филимоновны, она решила совершить это теперь, летом.
Итак, она звалась Татьяной. // Ни красотой сестры своей, // Ни свежестью ее румяной // Не привлекла б она очей. // Дика, печальна, молчалива, // Как лань лесная, боязлива, // Она
в семье своей родной // Казалась девочкой чужой. // Она ласкаться не умела // К отцу, ни к матери своей; // Дитя сама, в толпе детей // Играть и прыгать не хотела // И часто целый день одна // Сидела молча у окна.
12-го августа 18…, ровно в третий день после дня моего рождения, в который мне минуло десять лет и в который я получил такие чудесные подарки,
в семь часов утра Карл Иваныч разбудил меня, ударив над самой моей головой хлопушкой — из сахарной бумаги на палке — по мухе.
Неточные совпадения
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь
в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по
семи лежит
в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни
в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Городничий. Что, голубчики, как поживаете? как товар идет ваш? Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувалы мирские! жаловаться? Что, много взяли? Вот, думают, так
в тюрьму его и засадят!.. Знаете ли вы,
семь чертей и одна ведьма вам
в зубы, что…
Случается, к недужному // Придешь: не умирающий, // Страшна
семья крестьянская //
В тот час, как ей приходится // Кормильца потерять!
Неласково // Глядит на них
семья, // Они
в дому шумливые, // На улице драчливые, // Обжоры за столом…
В одной,
в другой навалятся, // А
в третьей не притронутся — // У нас на
семью пьющую // Непьющая
семья!