Неточные совпадения
Отец
был похож на тысячу
других деревенских помещиков Юго-западного края: он
был добродушен, даже, пожалуй, добр, хорошо смотрел за рабочими и очень любил строить и перестраивать мельницы.
Зато дядя Максим
был совсем в
другом роде.
Мать
была умна и потому сумела победить в себе непосредственное побуждение, заставлявшее ее кидаться сломя голову при каждом жалобном крике ребенка. Спустя несколько месяцев после этого разговора мальчик свободно и быстро ползал по комнатам, настораживая слух навстречу всякому звуку и, с какою-то необычною в
других детях живостью, ощупывал всякий предмет, попадавший в руки.
Мать он скоро научился узнавать по походке, по шелесту платья, по каким-то еще, ему одному доступным, неуловимым для
других признакам: сколько бы ни
было в комнате людей, как бы они ни передвигались, он всегда направлялся безошибочно в ту сторону, где она сидела.
Дядя Максим убеждался все более и более, что природа, отказавшая мальчику в зрении, не обидела его в
других отношениях; это
было существо, которое отзывалось на доступные ему внешние впечатления с замечательною полнотой и силой.
«Кто знает, — думал старый гарибальдиец, — ведь бороться можно не только копьем и саблей.
Быть может, несправедливо обиженный судьбою подымет со временем доступное ему оружие в защиту
других, обездоленных жизнью, и тогда я не даром проживу на свете, изувеченный старый солдат…»
Казалось, она
была частью его самого; звуки, которые она издавала, лились будто из собственной его согретой и разнеженной груди, и каждый изгиб его чувства, каждый оттенок его скорби тотчас же дрожал в чудесной дудке, тихо срывался с нее и звучно несся вслед за
другими, среди чутко слушавшего вечера.
— Эх, малый! Это не хлопские песни… Это песни сильного, вольного народа. Твои деды по матери
пели их на степях по Днепру и по Дунаю, и на Черном море… Ну, да ты поймешь это когда-нибудь, а теперь, — прибавил он задумчиво, — боюсь я
другого…
Максим Яценко заслушался грустного
напева. В его воображении, вызванная чудесным мотивом, удивительно сливающимся с содержанием песни, всплыла эта картина, будто освещенная меланхолическим отблеском заката. В мирных полях, на горе, беззвучно наклоняясь над нивами, виднеются фигуры жнецов. А внизу бесшумно проходят отряды один за
другим, сливаясь с вечерними тенями долины.
Понятно, что всякий человеческий звук, неожиданно врывавшийся в это настроение, действовал на него болезненным, резким диссонансом. Общение в подобные минуты возможно только с очень близкою, дружескою душой, а у мальчика
был только один такой
друг его возраста, именно — белокурая девочка из поссесорской усадьбы.
Действительно, его походка стала тише, лицо спокойнее. Он слышал рядом ее шаги, и понемногу острая душевная боль стихала, уступая место
другому чувству. Он не отдавал себе отчета в этом чувстве, но оно
было ему знакомо, и он легко подчинялся его благотворному влиянию.
Песня около дома на время смолкла, и через минуту послышалась
другая. Она доносилась чуть слышно; теперь студент
пел старую «думу», подражая тихому
напеву бандуристов. Иногда голос, казалось, совсем смолкал, воображением овладевала смутная мечта, и затем тихая мелодия опять пробивалась сквозь шорох листьев…
Слепой ездил ловко и свободно, привыкнув прислушиваться к топоту
других коней и к шуршанию колес едущего впереди экипажа. Глядя на его свободную, смелую посадку, трудно
было бы угадать, что этот всадник не видит дороги и лишь привык так смело отдаваться инстинкту лошади. Анна Михайловна сначала робко оглядывалась, боясь чужой лошади и незнакомых дорог, Максим посматривал искоса с гордостью ментора и с насмешкой мужчины над бабьими страхами.
— В этой истории, — продолжал молодой человек задумчиво, —
есть еще
другое лицо, хоть мы напрасно искали здесь
другой плиты. Судя по старой записи, которую мы нашли в монастыре, рядом с Карым похоронен молодой бандурист… слепой, сопровождавший атамана в походах…
Но в жестах, в нервных складках губ, в постоянном движении бровей
было то удивительное, как бы родственное сходство, вследствие которого многие горбуны тоже напоминают
друг друга лицом, как братья.
— Родился таким, — ответил звонарь. — Вот
другой есть у нас, Роман — тот семи лет ослеп… А ты ночь ото дня отличить можешь ли?
Однажды, войдя в гостиную, Максим застал там Эвелину и Петра. Девушка казалась смущенной. Лицо юноши
было мрачно. Казалось, разыскивать новые причины страдания и мучить ими себя и
других стало для него чем-то вроде потребности.
А над нею
было что-то
другое…
Было ли это следствием простуды, или разрешением долгого душевного кризиса, или, наконец, то и
другое соединилось вместе, но только на
другой день Петр лежал в своей комнате в нервной горячке. Он метался в постели с искаженным лицом, по временам к чему-то прислушиваясь, и куда-то порывался бежать. Старый доктор из местечка щупал пульс и говорил о холодном весеннем ветре; Максим хмурил брови и не глядел на сестру.
Но, кто знает, —
быть может, душевное затишье только способствовало бессознательной органической работе, и эти смутные, разрозненные ощущения тем успешнее прокладывали в его мозгу пути по направлению
друг к
другу.
В течение нескольких секунд он стоял с приподнятым кверху и просветлевшим лицом. Он
был так странен, что все невольно обратились к нему, и кругом все смолкло. Всем казалось, что человек, стоявший среди комнаты,
был не тот, которого они так хорошо знали, а какой-то
другой, незнакомый. А тот прежний исчез, окруженный внезапно опустившеюся на него тайной.
Неточные совпадения
Осип. Давай их, щи, кашу и пироги! Ничего, всё
будем есть. Ну, понесем чемодан! Что, там
другой выход
есть?
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то
другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (
Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает
есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что
будет, то
будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем
другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел
было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у
другого.