Неточные совпадения
Мы оглядывались с удивлением: пашни, хотя и нечастые, составляют, однако, обычное явление в этих недальних
улусах, но огородов якуты совсем еще не знают.
— Этакой же вот Ермолаев был, когда мы с ним в дальном
улусе встретились. Молодой… Я, говорит, здесь не заживусь… Не зажился; теперь уж борода седая…
— Про Тимоху-то?.. Как мы с ним в
улусе землю зачали пахать?
Сказать вам по порядку, так была в нашем
улусе за начальника баба, по-ихнему тойонша, вдова родовича богатыря.
— Где бросить. Нешто можно это, чтобы бросить… Спахали опять, заборонили, я ружьем пригрозил. Ну, все-таки одолели, проклятая сила. Главное дело, — заседателя купили. Перевели нас с Пётром Иванычем в другой
улус, поближе к городу. Тут ничего, жили года два…
В той стороне, куда ехал теперь Степан, лежали дальние якутские
улусы, а затем — тунгусская пустыня, в которой нет ни церквей, ни приходов в нашем смысле…
Правда, стоило татарской лошади забежать в
улус, подальше от слободы, и она тотчас же попадала в якутский котел на общую пирушку.
Теперь татары уже боялись отлучаться в
улусы даже днем, а отдельные татарские семьи, поселенные среди якутов, покидали места поселения и стягивались к слободе. Якуты прекратили им всякие пособия, которые выдавали прежде. При этом, разумеется, пострадали и мирные татары, к которым все-таки относились подозрительно, опасаясь сношений с соотечественниками.
Между тем имя Степана, хотя ни мы, ни Козловский ничего не говорили о нем, было на всех устах. В слободе об этом сначала говорили шепотом, в виде догадок, потом с уверенностью. Теперь даже дети на улицах играли в войну, причем одна сторона представляла татар, другая якутов под предводительством Степана… А по
улусам, у камельков, в долгие вечера о белоглазом русском уже складывалась чуткая, протяжная былина, олонхо…
— Помилуйте, что же это такое. Прежде был самый спокойный
улус — теперь не проходит недели без происшествия. Там стреляют, там ранили человека, там поймали татарина, волокут в город. Только и слышишь: где происшествие? В участке Федосеева. Гнездо какое-то.
Неточные совпадения
Улусом управляет выборный, утвержденный русским начальством голова, наслегом — староста и его помощники, старшины.
Якутского племени, и вообще всех говорящих якутским языком, считается до двухсот тысяч обоего пола в области. Мужчин якутов сто пять тысяч. Область разделена на округи, округи на
улусы,
улусы на наслеги, или нослеги, или, наконец… не знаю как. Люди, не вникающие в филологические тонкости, попросту называют это здесь ночлегами.
В
улусе живет до несколька сот, даже до тысячи и более, человек.
— Да вот так же, вам всегда везет, и сейчас тоже! Вчера приехал ко мне мой бывший денщик, калмык, только что из полка отпущенный на льготу! Прямо с поезда, проездом в свой
улус, прежде ко мне повидаться, к своему командиру… Я еду на поезд — а он навстречу на своем коне… Триста монет ему давали в Москве — не отдал! Ну, я велел ему дожидаться, — а вышло кстати… Вот он вас проводит, а потом и мою лошадь приведет… Ну, как, довольны? — и хлопнул меня по плечу.
В соседстве новых поселенцев кочевали некоторые татарские семейства, отделившиеся от
улусов Золотой Орды и искавшие привольных пажитей на берегах того же Яика.