Неточные совпадения
Знакомство с деревней, которое я вынес из этого чтения, было, конечно, наивное и книжное. Даже воспоминание о деревне Коляновских не делало
его более реальным. Но, кто
знает — было ли бы
оно вернее, если бы я в то время только жил
среди сутолоки крепостных отношений…
Оно было бы только конкретнее, но едва ли разумнее и шире. Я думаю даже, что и сама деревня не
узнает себя, пока не посмотрится в свои более или менее идеалистические (не всегда «идеальные») отражения.
Короткая фраза упала
среди наступившей тишины с какой-то грубою резкостью. Все были возмущены цинизмом Петра, но —
он оказался пророком. Вскоре пришло печальное известие: старший из сыновей умер от раны на одном из этапов, а еще через некоторое время кто-то из соперников сделал донос на самый пансион. Началось расследование, и лучшее из училищ, какое я
знал в своей жизни, было закрыто. Старики ликвидировали любимое дело и уехали из города.
В эту минуту во всей
его фигуре было что-то твердое и сурово спокойное.
Он, очевидно,
знал, что
ему делать, и шел
среди смятенных кучек, гимназистов, как большой корабль
среди маленьких лодок. Отвечая на поклоны,
он говорил только...
Я вдруг вспомнил далекий день моего детства. Капитан опять стоял
среди комнаты, высокий, седой, красивый в своем одушевлении, и развивал те же соображения о мирах, солнцах, планетах, «круговращении естества» и пылинке, Навине, который, не
зная астрономии, останавливает все мироздание… Я вспомнил также отца с
его уверенностью и смехом…
Неточные совпадения
Он прошел еще несколько шагов, и пред
ним открылся каток, и тотчас же
среди всех катавшихся
он узнал ее.
Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов,
среди которых
ему случается жить; не
знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только
оно доказывает неимоверную
его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит
его необходимость или невозможность
его уничтожения.
Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший
среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся
среди города, — ничто не ускользало от свежего тонкого вниманья, и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука, и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфект, глядел и на шедшего в стороне пехотного офицера, занесенного бог
знает из какой губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего в сибирке [Сибирка — кафтан с перехватом и сборками.] на беговых дрожках, и уносился мысленно за
ними в бедную жизнь
их.
От
него отделилась лодка, полная загорелых гребцов;
среди них стоял тот, кого, как ей показалось теперь, она
знала, смутно помнила с детства.
Он смотрел на нее с улыбкой, которая грела и торопила. Но тысячи последних смешных страхов одолели Ассоль; смертельно боясь всего — ошибки, недоразумений, таинственной и вредной помехи, — она вбежала по пояс в теплое колыхание волн, крича:
Самгин шагал
среди танцующих, мешая
им, с упорством близорукого рассматривая ряженых, и сердился на себя за то, что выбрал неудобный костюм, в котором путаются ноги.
Среди ряженых
он узнал Гогина, одетого оперным Фаустом; клоун, которого
он ведет под руку, вероятно, Татьяна. Длинный арлекин, зачем-то надевший рыжий парик и шляпу итальянского бандита, толкнул Самгина, схватил
его за плечо и тихонько извинился: