Едва, как отрезанный, затих последний слог последнего падежа, — в классе,
точно по волшебству, новая перемена. На кафедре опять сидит учитель, вытянутый, строгий, чуткий, и его блестящие глаза, как молнии, пробегают вдоль скамей. Ученики окаменели. И только я, застигнутый врасплох, смотрю на все с разинутым ртом… Крыштанович толкнул меня локтем, но было уже поздно: Лотоцкий с резкой отчетливостью назвал мою фамилию и жестом двух пальцев указал на угол.
А в прорехе появлялись новые звезды и опять проплывали,
точно по синему пруду… Я вспомнил звездную ночь, когда я просил себе крыльев… Вспомнил также спокойную веру отца… Мой мир в этот вечер все-таки остался на своих устоях, но теперешнее мое звездное небо было уже не то, что в тот вечер. Воображение охватывало его теперь иначе. А воображение и творит, и подтачивает веру часто гораздо сильнее, чем логика…
Неточные совпадения
Отец сам рассказал нам, смеясь, эту историю и прибавил, что верят этому только дураки, так как это просто старая сказка; но простой, темный народ верил, и кое — где уже полиция разгоняла толпы, собиравшиеся
по слухам, что к ним ведут «рогатого попа». На кухне у нас следили за поповским маршрутом: передавали совершенно
точно, что поп побывал уже в Петербурге, в Москве, в Киеве, даже в Бердичеве и что теперь его ведут к нам…
И говорил он не просто, как все, а
точно подчеркивал: вот видите, я говорю
по — украински.
Точно из мешка, он сыпал фамилии, названия предметов и отметки…
По временам из этого потока вырывались краткие сентенции: «похвально», «совет высказывает порицание»… «угроза розог», «вып — пороть мерзавца». Назвав мою фамилию, он прибавил: «много пропущено… стараться»… Пролаяв последнюю сентенцию, он быстро сложил журнал и так же быстро вышел.
Ударить
по уху так, чтобы щелкнуло,
точно хлопушкой, называлось на гимназическом жаргоне «дать фаца», и некоторые старые гимназисты достигали в этом искусстве значительного совершенства.
Летом мы,
точно пираты, плавали
по ним в лодках, стараясь быстро пересечь открытые места, нырнуть в камыши, притаиться под мостами,
по которым грузной походкой проходил инспектор или ковылял Дитяткевич…
Невидимые руки тянулись из темноты и
точно бархатом проводили
по лицу; кто-то черный, лохматый и мягкий раз обнял его в коридоре за талию…
Из-за запертых дверей чуть просачивается неопределенное жужжание,
точно кто читает
по покойнику.
Среди шумной толпы он проходит брезгливо,
точно пробирается
по грязной улице; глаза его бегают сердито и чутко: ищут Дитяткевича, чтобы тот проложил ему дорогу.
Через несколько дней из округа пришла телеграмма: немедленно устранить Кранца от преподавания. В большую перемену немец вышел из гимназии, чтобы более туда не возвращаться. Зеленый и злой, он быстро шел
по улице, не глядя
по сторонам, весь поглощенный злобными мыслями, а за ним шла гурьба учеников,
точно стая собачонок за затравленным, но все еще опасным волком.
Как хорошо… И как печально. Мне вспоминается детство и деревня Коляновских…
Точно прекрасное облако на светлой заре лежит в глубине души это воспоминание… Тоже деревня, только совсем другая… И другие люди, и другие хаты, и как-то
по — иному светились огни… Доброжелательно, ласково… А здесь…
Все это мы успели заметить и оценить до последней пуговицы и до слишком широких лацканов синего фрака, пока новый учитель ходил
по классу. Нам казалось странным и немного дерзким то обстоятельство, что он ведет себя так бесцеремонно,
точно нас, целого класса, здесь вовсе не существует.
Одна из них, самая большая, пока я думал, передвинулась с одной стороны прорехи к другой,
точно проплыла
по синему пруду.
Некоторое время я бродил ощупью
по книге, натыкаясь,
точно на улице, на целые вереницы персонажей, на их разговоры, но еще не схватывая главного: струи диккенсовского юмора. Передо мною промелькнула фигурка маленького Павла, его сестры Флоренсы, дяди Смоля, капитана Тудля с железным крючком вместо руки… Нет, все еще неинтересно… Тутс с его любовью к жилетам… Дурак… Стоило ли описывать такого болвана?..
Но вот, перелистав смерть Павла (я не любил описания смертей вообще), я вдруг остановил свой стремительный бег
по страницам и застыл,
точно заколдованный...
Ответа не было. Она подошла к обрыву шага на два, робко заглянула туда и видела, как с шумом раздавались кусты врозь и как Райский,
точно по крупным уступам лестницы, прыгал по горбам и впадинам оврага.
— Не виновен! Виновен в другой крови, в крови другого старика, но не отца моего. И оплакиваю! Убил, убил старика, убил и поверг… Но тяжело отвечать за эту кровь другою кровью, страшною кровью, в которой не повинен… Страшное обвинение, господа,
точно по лбу огорошили! Но кто же убил отца, кто же убил? Кто же мог убить, если не я? Чудо, нелепость, невозможность!..
Неточные совпадения
Хлестаков. Оробели? А в моих глазах
точно есть что-то такое, что внушает робость.
По крайней мере, я знаю, что ни одна женщина не может их выдержать, не так ли?
Прислушалися странники, // И
точно: из Кузьминского //
По утреннему воздуху // Те звуки, грудь щемящие, // Неслись. — Покой крестьянину // И царствие небесное!» — // Проговорили странники // И покрестились все…
—
Точно ли ты в бога не веришь? — подскочил он к Линкину и,
по важности обвинения, не выждав ответа, слегка ударил его, в виде задатка,
по щеке.
— Смотрел я однажды у пруда на лягушек, — говорил он, — и был смущен диаволом. И начал себя бездельным обычаем спрашивать,
точно ли один человек обладает душою, и нет ли таковой у гадов земных! И, взяв лягушку, исследовал. И
по исследовании нашел:
точно; душа есть и у лягушки, токмо малая видом и не бессмертная.
И
точно, он начал нечто подозревать. Его поразила тишина во время дня и шорох во время ночи. Он видел, как с наступлением сумерек какие-то тени бродили
по городу и исчезали неведомо куда и как с рассветом дня те же самые тени вновь появлялись в городе и разбегались
по домам. Несколько дней сряду повторялось это явление, и всякий раз он порывался выбежать из дома, чтобы лично расследовать причину ночной суматохи, но суеверный страх удерживал его. Как истинный прохвост, он боялся чертей и ведьм.