Неточные совпадения
Прошел год, другой. Толки шли все шире.
В тихую жизнь как бы вонзилась какая-то заноза, порождавшая смутную
тревогу и окрашивавшая особенным оттенком все события. А тут случилось знамение: гром ударил
в «старую фигуру».
Когда мы вернулись
в пансион, оба провинившиеся были уже тут и с
тревогой спрашивали, где Гюгенет и
в каком мы его оставили настроении. Француз вернулся к вечернему чаю; глаза у него были веселые, но лицо серьезно. Вечером мы по обыкновению сидели
в ряд за длинными столами и, закрыв уши, громко заучивали уроки. Шум при этом стоял невообразимый, а мосье Гюгенет, строгий и деловитый,
ходил между столами и наблюдал, чтобы не было шалостей.
Сердце у меня тревожно билось,
в груди еще стояло ощущение теплоты и удара. Оно, конечно, скоро
прошло, но еще и теперь я ясно помню ту смутную
тревогу, с какой во сне я искал и не находил то, что мне было нужно, между тем как рядом,
в спутанном клубке сновидений, кто-то плакал, стонал и бился… Теперь мне кажется, что этот клубок был завязан тремя «национализмами», из которых каждый заявлял право на владение моей беззащитной душой, с обязанностью кого-нибудь ненавидеть и преследовать…
Вся ночь
прошла в тревоге. На другой день Ордынов вышел рано поутру, несмотря на свою слабость и на лихорадку, которая все еще не оставляла его. На дворе он опять встретил дворника. В этот раз татарин еще издали приподнял фуражку и с любопытством поглядел на него. Потом, как будто опомнясь, принялся за свою метлу, искоса взглядывая на медленно приближавшегося Ордынова.
Неточные совпадения
Он
прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили
в швейцарской с шапками свои
тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
Какие б чувства ни таились // Тогда во мне — теперь их нет: // Они
прошли иль изменились… // Мир вам,
тревоги прошлых лет! //
В ту пору мне казались нужны // Пустыни, волн края жемчужны, // И моря шум, и груды скал, // И гордой девы идеал, // И безыменные страданья… // Другие дни, другие сны; // Смирились вы, моей весны // Высокопарные мечтанья, // И
в поэтический бокал // Воды я много подмешал.
Не отходи от нее все время; я оставил ее
в тревоге, которую она вряд ли перенесет: она или умрет, или
сойдет с ума.
Он, конечно, не мог, да и не хотел заботиться о своем болезненном состоянии. Но вся эта беспрерывная
тревога и весь этот ужас душевный не могли
пройти без последствий. И если он не лежал еще
в настоящей горячке, то, может быть, именно потому, что эта внутренняя беспрерывная
тревога еще поддерживала его на ногах и
в сознании, но как-то искусственно, до времени.
Николай Петрович продолжал
ходить и не мог решиться войти
в дом,
в это мирное и уютное гнездо, которое так приветно глядело на него всеми своими освещенными окнами; он не
в силах был расстаться с темнотой, с садом, с ощущением свежего воздуха на лице и с этою грустию, с этою
тревогой…