Неточные совпадения
На меня рассказ произвел странное впечатление… Царь и вдруг — корова… Вечером мы разговаривали об этом происшествии
в детской и гадали о судьбе бедных подчасков и владельца коровы. Предположение, что им всем отрубили головы, казалось нам довольно правдоподобным. Хорошо ли это, не жестоко ли, справедливо ли — эти вопросы не
приходили в голову. Было что-то огромное, промчавшееся, как буря, и
в середине этого царь, который «все может»… Что значит перед этим судьба двух подчасков? Хотя, конечно, жалко…
Неточные совпадения
Уже начинал было он полнеть и
приходить в те круглые и приличные формы,
в каких читатель застал его при заключении с ним знакомства, и уже не раз, поглядывая
в зеркало, подумывал он о многом приятном: о бабенке, о
детской, и улыбка следовала за такими мыслями; но теперь, когда он взглянул на себя как-то ненароком
в зеркало, не мог не вскрикнуть: «Мать ты моя пресвятая! какой же я стал гадкий!» И после долго не хотел смотреться.
После этого, как, бывало,
придешь на верх и станешь перед иконами,
в своем ваточном халатце, какое чудесное чувство испытываешь, говоря: «Спаси, господи, папеньку и маменьку». Повторяя молитвы, которые
в первый раз лепетали
детские уста мои за любимой матерью, любовь к ней и любовь к богу как-то странно сливались
в одно чувство.
— Эх, батюшка! Слова да слова одни! Простить! Вот он
пришел бы сегодня пьяный, как бы не раздавили-то, рубашка-то на нем одна, вся заношенная, да
в лохмотьях, так он бы завалился дрыхнуть, а я бы до рассвета
в воде полоскалась, обноски бы его да
детские мыла, да потом высушила бы за окном, да тут же, как рассветет, и штопать бы села, — вот моя и ночь!.. Так чего уж тут про прощение говорить! И то простила!
Он
пришел мало-помалу к многообразным и любопытным заключениям, и, по его мнению, главнейшая причина заключается не столько
в материальной невозможности скрыть преступление, как
в самом преступнике; сам же преступник, и почти всякий,
в момент преступления подвергается какому-то упадку воли и рассудка, сменяемых, напротив того,
детским феноменальным легкомыслием, и именно
в тот момент, когда наиболее необходимы рассудок и осторожность.
Другой студент, плотненький, розовощекий, гладко причесанный, сидел
в кресле, поджав под себя коротенькую ножку, он казался распаренным, как будто только что
пришел из бани. Не вставая, он лениво протянул Самгину пухлую
детскую ручку и вздохнул: