Неточные совпадения
Жизнь нашего двора шла тихо, раз заведенным порядком. Мой старший
брат был на два с половиной года старше меня, с младшим мы были погодки. От этого у нас с младшим
братом установилась, естественно, большая близость. Вставали мы очень рано, когда оба дома еще крепко спали. Только в конюшне конюхи чистили лошадей и выводили их к колодцу. Иногда нам давали вести их в поводу, и это доверие очень
подымало нас в собственном мнении.
Mой
брат поднял тон диалога на ноту выше...
Он останавливался посредине комнаты и
подымал кверху руки, раскидывая ими, чтоб выразить необъятность пространств. В дверях кабинета стояли мать и тетки, привлеченные громким пафосом рассказчика. Мы с
братьями тоже давно забрались в уголок кабинета и слушали, затаив дыхание… Когда капитан взмахивал руками высоко к потолку, то казалось, что самый потолок раздвигается и руки капитана уходят в безграничные пространства.
Гордей Карпыч (утирает слезу). А вы и в самом деле думали, что нет?! (
Поднимает брата.) Ну, брат, спасибо, что на ум наставил, а то было свихнулся совсем. Не знаю, как и в голову вошла такая гнилая фантазия. (Обнимает Митю и Любовь Гордеевну.) Ну, дети, скажите спасибо дяде Любиму Карпычу да живите счастливо.
Неточные совпадения
Сергей Иванович
поднял голову и с любопытством посмотрел на
брата.
Предсказание Марьи Николаевны было верно. Больной к ночи уже был не в силах
поднимать рук и только смотрел пред собой, не изменяя внимательно сосредоточенного выражения взгляда. Даже когда
брат или Кити наклонялись над ним, так, чтоб он мог их видеть, он так же смотрел. Кити послала за священником, чтобы читать отходную.
«Плохо! — подумал Вронский,
поднимая коляску. — И то грязно было, а теперь совсем болото будет». Сидя в уединении закрытой коляски, он достал письмо матери и записку
брата и прочел их.
— Чувствую, что отправляюсь, — с трудом, но с чрезвычайною определенностью, медленно выжимая из себя слова, проговорил Николай. Он не
поднимал головы, но только направлял глаза вверх, не достигая ими лица
брата. — Катя, уйди! — проговорил он еще.
— Угнетающее впечатление оставил у меня крестьянский бунт. Это уж большевизм эсеров.
Подняли несколько десятков тысяч мужиков, чтоб поставить их на колени. А наши демагоги, боюсь, рабочих на колени поставят. Мы вот спорим, а тут какой-то тюремный поп действует. Плохо,
брат…