Неточные совпадения
Он остановился, как будто злоба мешала ему говорить. В комнате стало жутко и тихо. Потом он повернулся
к дверям, но в это время от кресла отца раздался сухой стук палки о крашеный пол. Дешерт оглянулся; я тоже невольно посмотрел на отца.
Лицо его было как будто спокойно, но я знал этот блеск его больших выразительных глаз. Он сделал было усилие, чтобы
подняться, потом опустился в кресло и, глядя прямо в
лицо Дешерту, сказал по — польски, видимо сдерживая порыв вспыльчивости...
— Уйди, — повторила Марина и повернулась боком к нему, махая руками. Уйти не хватало силы, и нельзя было оторвать глаз от круглого плеча, напряженно высокой груди, от спины, окутанной массой каштановых волос, и от плоской серенькой фигурки человека с глазами из стекла. Он видел, что янтарные глаза Марины тоже смотрят на эту фигурку, — руки ее
поднялись к лицу; закрыв лицо ладонями, она странно качнула головою, бросилась на тахту и крикнула пьяным голосом, топая голыми ногами:
Неточные совпадения
Толстый дворецкий, блестя круглым бритым
лицом и крахмаленным бантом белого галстука, доложил, что кушанье готово, и дамы
поднялись. Вронский попросил Свияжского подать руку Анне Аркадьевне, а сам подошел
к Долли. Весловский прежде Тушкевича подал руку княжне Варваре, так что Тушкевич с управляющим и доктором пошли одни.
Алексей Александрович прошел в ее кабинет. У ее стола боком
к спинке на низком стуле сидел Вронский и, закрыв
лицо руками, плакал. Он вскочил на голос доктора, отнял руки от
лица и увидал Алексея Александровича. Увидав мужа, он так смутился, что опять сел, втягивая голову в плечи, как бы желая исчезнуть куда-нибудь; но он сделал усилие над собой,
поднялся и сказал:
— Нет, не брежу… — Раскольников встал с дивана. Подымаясь
к Разумихину, он не подумал о том, что с ним, стало быть,
лицом к лицу сойтись должен. Теперь же, в одно мгновение, догадался он, уже на опыте, что всего менее расположен, в эту минуту, сходиться
лицом к лицу с кем бы то ни было в целом свете. Вся желчь
поднялась в нем. Он чуть не захлебнулся от злобы на себя самого, только что переступил порог Разумихина.
…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем
поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по
лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается
к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит
к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.
Через два часа Клим Самгин сидел на скамье в парке санатории, пред ним в кресле на колесах развалился Варавка, вздувшийся, как огромный пузырь, синее
лицо его, похожее на созревший нарыв, лоснилось, медвежьи глаза смотрели тускло, и было в них что-то сонное, тупое. Ветер поднимал дыбом поредевшие волосы на его голове, перебирал пряди седой бороды, борода лежала на животе, который
поднялся уже
к подбородку его. Задыхаясь, свистящим голосом он понукал Самгина: