Неточные совпадения
Тот дом, в котором, казалось мне, мы жили «всегда», был расположен в узком переулке, выбегавшем на
небольшую площадь. К ней сходилось несколько улиц; две из них
вели на кладбища.
По городу грянула
весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все в глубоком трауре, двинулась к губернатору.
Небольшой одноэтажный губернаторский дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
Карцер помещался во втором этаже, в самом отдаленном углу здания. К нему
вел отдельный
небольшой коридорчик, дверь которого запиралась еще особо.
Задумал Долинский, по Дорушкиному же подстрекательству, написать
небольшую повесть. Писал он неспешно, довольно долго, и по мере того, что успевал написать между своей срочной работой, читал по кусочкам Анне Михайловне и Дорушке.
Неточные совпадения
Анна была хозяйкой только по ведению разговора. И этот разговор, весьма трудный для хозяйки дома при
небольшом столе, при лицах, как управляющий и архитектор, лицах совершенно другого мира, старающихся не робеть пред непривычною роскошью и не могущих принимать долгого участия в общем разговоре, этот трудный разговор Анна
вела со своим обычным тактом, естественностью и даже удовольствием, как замечала Дарья Александровна.
«Есть еще одна фатера, — отвечал десятник, почесывая затылок, — только вашему благородию не понравится; там нечисто!» Не поняв точного значения последнего слова, я
велел ему идти вперед, и после долгого странствовия по грязным переулкам, где по сторонам я видел одни только ветхие заборы, мы подъехали к
небольшой хате, на самом берегу моря.
— Мы
ведем жизнь довольно прозаическую, — сказал он, вздохнув, — пьющие утром воду — вялы, как все больные, а пьющие вино повечеру — несносны, как все здоровые. Женские общества есть; только от них
небольшое утешение: они играют в вист, одеваются дурно и ужасно говорят по-французски. Нынешний год из Москвы одна только княгиня Лиговская с дочерью; но я с ними незнаком. Моя солдатская шинель — как печать отвержения. Участие, которое она возбуждает, тяжело, как милостыня.
— В таком случае позвольте мне вас попросить в мой кабинет, — сказал Манилов и
повел в
небольшую комнату, обращенную окном на синевший лес. — Вот мой уголок, — сказал Манилов.
Ноздрев, возвратившись,
повел гостей осматривать все, что ни было у него на деревне, и в два часа с
небольшим показал решительно все, так что ничего уж больше не осталось показывать.