Неточные совпадения
И очень вероятно, что если бы все разыгралось так, как
в театре, то есть казаки выстроились бы предварительно
в ряд против священника, величаво стоящего с чашей
в руках и с группой женщин у ног, и стали бы дожидаться, что я сделаю, то я мог бы выполнить свою
программу.
Это было заведение особенного переходного типа, вскоре исчезнувшего. Реформа Д. А. Толстого, разделившая средние учебные заведения на классические и реальные, еще не была закончена.
В Житомире я начал изучать умеренную латынь только
в третьем классе, но за мною она двигалась уже с первого. Ровенская гимназия, наоборот, превращалась
в реальную. Латынь уходила класс за классом, и третий,
в который мне предстояло поступить, шел уже по «реальной
программе», без латыни, с преобладанием математики.
За ним встают
в памяти различные, менее характерные фигуры того же среднего регистра. Общими усилиями, с большим или меньшим успехом они гнали нас по
программам, давая умам, что полагалось по штату. Дело, конечно, полезное. Только… это умственное питание производилось приблизительно так, как откармливают
в клетках гусей, насильственно проталкивая постылую пищу, которую бедная птица отказывается принимать
в требуемом количестве по собственному побуждению.
— У нас требуют присылки четвертных сочинений для просмотра
в округ, — сказал он с особенной значительностью. — По ним будут судить не только о вашем изложении, но и об образе ваших мыслей. Я хочу вам напомнить, что наша
программа кончается Пушкиным. Все, что я вам читал из Лермонтова, Тургенева, особенно Некрасова, не говоря о Шевченке,
в программу не входит.
Д. А. Толстой заботился, чтобы умственные интересы
в гимназической среде не били ключом, а смиренно и анемично журчали
в русле казенных
программ.
Неточные совпадения
Алексей Александрович долго возился с ними, написал им
программу, из которой они не должны были выходить, и, отпустив их, написал письма
в Петербург для направления депутации.
«Очевидно, страна израсходовала все свои здоровые силы… Партия Милюкова — это все, что оказалось накопленным
в XIX веке и что пытается организовать буржуазию… Вступить
в эту партию? Ограничить себя ее
программой, подчиниться руководству дельцов, потерять
в их среде свое лицо…»
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно играли на рожках русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего оркестра странную пьесу, которая называлась
в программе «Музыкой небесных сфер». Эту пьесу Главач играл раза по три
в день, публика очень любила ее, а люди пытливого ума бегали
в павильон слушать, как тихая музыка звучит
в стальном жерле длинной пушки.
— Пустые — хотел ты сказать. Да, но вот эти люди — Орехова, Ногайцев — делают погоду. Именно потому, что — пустые, они с необыкновенной быстротой вмещают
в себя все новое: идеи,
программы, слухи, анекдоты, сплетни. Убеждены, что «сеют разумное, доброе, вечное». Если потребуется, они завтра будут оспаривать радости и печали, которые утверждают сегодня…
У Омона Телепнева выступала
в конце
программы, разыгрывая незатейливую сцену: открывался занавес, и пред глазами «всей Москвы» являлась богато обставленная уборная артистки; посреди ее, у зеркала
в три створки и
в рост человека, стояла, спиною к публике, Алина
в пеньюаре, широком, как мантия.