Неточные совпадения
Болезнь и лень, воспитанная ею, помешали Самгину своевременно хлопотать о переводе
в московский университет, а затем он решил отдохнуть, не учиться
в этом году. Но дома жить было слишком скучно, он все-таки переехал
в Москву и
в конце сентября, ветреным днем, шагал по
переулкам, отыскивая квартиру Лидии.
«Брак? Что это… брак… — неслось, как вихрь,
в уме Алеши, — у ней тоже счастье… поехала на пир… Нет, она не взяла ножа, не взяла ножа… Это было только „жалкое“ слово… Ну… жалкие слова надо прощать, непременно. Жалкие слова тешат душу… без них горе было бы слишком тяжело у людей. Ракитин ушел
в переулок. Пока Ракитин будет думать о своих обидах, он будет всегда уходить
в переулок… А дорога… дорога-то большая, прямая, светлая, хрустальная, и солнце
в конце ее… А?.. что читают?»
«Кулаковкой» назывался не один дом, а ряд домов
в огромном владении Кулакова между Хитровской площадью и Свиньинским
переулком. Лицевой дом, выходивший узким
концом на площадь, звали «Утюгом». Мрачнейший за ним ряд трехэтажных зловонных корпусов звался «Сухой овраг», а все вместе — «Свиной дом». Он принадлежал известному коллекционеру Свиньину. По нему и
переулок назвали. Отсюда и кличка обитателей: «утюги» и «волки Сухого оврага».
Отыскали новое помещение, на Мясницкой. Это красивый дом на углу Фуркасовского
переулка. Еще при Петре I принадлежал он Касимовскому царевичу, потом Долгорукову, умершему
в 1734 году
в Березове
в ссылке, затем Черткову, пожертвовавшему свою знаменитую библиотеку городу, и
в конце концов купчиха Обидина купила его у князя Гагарина, наследника Чертковых, и сдала его под Кружок.
Какой был
в дальнейшем разговор у Елисеева с акцизным, неизвестно, но факт тот, что всю ночь кипела работа: вывеска о продаже вина перенесена была
в другой
конец дома, выходящий
в Козицкий
переулок, и винный погреб получил отдельный ход и был отгорожен от магазина.