Цитаты со словом «земли»
От него оставалась куча досок и разной деревянной гнили, а выходная дверь странным образом висела высоко над
землей.
Крепостными душами и
землями они, кажется, никогда не владели…
Бог всемогущ и справедлив, но на
земле много торжествующих негодяев и страдающей добродетели.
На ней дома чередовались с заборами, пустырями, вросшими в
землю хибарками, и перспектива ее заканчивалась вдали купами зелени, свешивавшейся из-за заборов.
Когда она лежала на
земле, я смотрел и на нее, и на образовавшийся таким образом пролет над воротами с таким же чувством, как и на странную фигуру Коляновского.
Просто ветка странным образом склонилась листьями к
земле, чего с ней прежде никогда не бывало.
А когда Славка, подняв вместе с гробом на плечи, понесли из комнаты на двор, то мать его громко кричала и билась на руках у людей, прося, чтобы и ее зарыли в
землю вместе с сыном, и что она сама виновата в его смерти.
Однажды старший брат задумал лететь. Идея у него была очень простая: стоит взобраться, например, на высокий забор, прыгнуть с него и затем все подпрыгивать выше и выше. Он был уверен, что если только успеть подпрыгнуть в первый раз, еще не достигнув
земли, то дальше никакого уже труда не будет, и он так и понесется прыжками по воздуху…
С этой мыслью, вооружившись вдобавок двумя довольно безобразными лопастями из дранок и бумаги наподобие крыльев, он взобрался на забор, прыгнул, размахивая этими крыльями, и, разумеется, растянулся на
земле.
В присутствии братьев и сестры я бросился с крыши сарая, успел подпрыгнуть, не долетев до
земли, и затем уже понесся по воздуху, сначала рядом прыжков, как по ступенькам невидимой лестницы, а потом ровно и плавно, почти как птица.
После этого и самое окно, приходившееся вровень с
землей, раскрывалось, и в нем появлялась голова человека в ночном колпаке.
Мало — помалу, однако, сближение начиналось. Мальчик перестал опускать глаза, останавливался, как будто соблазняясь заговорить, или улыбался, проходя мимо нас. Наконец однажды, встретившись с нами за углом дома, он поставил на
землю грязное ведро, и мы вступили в разговор. Началось, разумеется, с вопросов об имени, «сколько тебе лет», «откуда приехал» и т. д. Мальчик спросил в свою очередь, как нас зовут, и… попросил кусок хлеба.
Горшок разбился,
земля с цветком выпала.
Ездил белый русский царь
Православный государь,
От
земли своей далеко
Славы добывать…
Как вдруг где-то совсем близко грянул одинокий удар, от которого заколыхалась
земля…
Разумеется, как все необычайное, дело «дошло до царя», он посоветовался с стариками, и решили, что попа надо водить по всей
земле, по городам и селам, и ставить на площадях…
Разбойники, верно, убили человека и зарыли деньги в
землю, или кто-нибудь «знающий» закопал с заговором.
Из разговоров старших я узнал, что это приходили крепостные Коляновской из отдаленной деревни Сколубова просить, чтобы их оставили по — старому — «мы ваши, а вы наши». Коляновская была барыня добрая. У мужиков
земли было довольно, а по зимам почти все работники расходились на разные работы. Жилось им, очевидно, тоже лучше соседей, и «щось буде» рождало в них тревогу — как бы это грядущее неизвестное их «не поровняло».
И вдруг сзади меня, немного вправо, раздался резкий, пронзительный свист, от которого я инстинктивно присел к
земле. Впереди и влево раздался ответный свист, и я сразу сообразил, что это два человека идут навстречу друг другу приблизительно к тому месту, где должен был проходить и я. В темноте уже как будто мелькала неясная фигура и слышались тяжелые шаги. Я быстро наклонился к земле и заполз в овражек…
Восстание умирало. Говорили уже не о битвах, а о бойнях и об охоте на людей. Рассказывали, будто мужики зарывали пойманных панов живыми в
землю и будто одну такую могилу с живыми покойниками казаки еще вовремя откопали где-то недалеко от Житомира…
— Это еще хуже, — сказал он, тихо высвобождая свою руку, — они закапывают наших живьем в
землю….
И даже более: довольно долго после этого самая идея власти, стихийной и не подлежащей критике, продолжала стоять в моем уме, чуть тронутая где-то в глубине сознания, как личинка трогает под
землей корень еще живого растения. Но с этого вечера у меня уже были предметы первой «политической» антипатии. Это был министр Толстой и, главное, — Катков, из-за которых мне стал недоступен университет и предстоит изучать ненавистную математику…
И вдруг гигант подымается во весь рост, а в высоте бурно проносится ураган крика. По большей части Рущевич выкрикивал при этом две — три незначащих фразы, весь эффект которых был в этом подавляющем росте и громовых раскатах. Всего страшнее было это первое мгновение: ощущение было такое, как будто стоишь под разваливающейся скалой. Хотелось невольно — поднять руки над головой, исчезнуть, стушеваться, провалиться сквозь
землю. В карцер после этого мы устремлялись с радостью, как в приют избавления…
Но самое большое впечатление произвело на него обозрение Пулковской обсерватории. Он купил и себе ручной телескоп, но это совсем не то. В Пулковскую трубу на луне «как на ладони видно: горы, пропасти, овраги… Одним словом — целый мир, как наша
земля. Так и ждешь, что вот — вот поедет мужик с телегой… А кажется маленькой потому, что, понимаешь, тысячи, десятки тысяч… Нет, что я говорю: миллионы миллионов миль отделяют от луны нашу землю».
— Например? Ну, хорошо: вот Иисус Навин сказал: стой, солнце, и не движись, луна… Но ведь мы теперь со всеми этими трубами и прочей, понимаешь, наукой хорошо знаем, что не солнце вертится вокруг
земли, а земля вокруг солнца…
— Как что? Значит, солнце не могло остановиться по слову Иисуса Навина… Оно стояло и прежде… А если
земля все-таки продолжала вертеться, то, понимаешь, — никакого толку и не вышло бы…
Венеры эти, Марсы, Юпитеры, понимаешь, звезды, планеты… все миры, больше нашей
земли…
— И все это ничего не значит. У каждого верх над своей головой, а низ — в центре
земли… А бог везде, — вверху, и внизу, и по сторонам. Значит, всюду и можно к нему обращаться. Слушай, Казимир. Был ты этот раз у Яна?
А под Яном заколыхалась
земля, какой-то вихрь подхватил его, и он очутился сразу в своей постели и даже раздетый…
Вообще, очень религиозный, отец совсем не был суеверен. Бог все видит, все знает, все устроил. На
земле действуют его ясные и твердые законы. Глупо не верить в бога и глупо верить в сны, в нечистую силу, во всякие страхи.
С тополей тихо валились желтые листья и, крутясь, падали на
землю.
Солнце склонялось к закату, а наша «тройка» все еще устало месила пыль по проселкам, окруженная зноем и оводами. Казалось, мы толчемся на одном месте. Некованые копыта мягко шлепали по
земле; темнело, где-нибудь на дальнем болоте гудел «бугай», в придорожной ржи сонно ударял перепел, и нетопыри пролетали над головами, внезапно появляясь и исчезая в сумерках.
Один из работников капитана, молодой парубок Иван, не стесняясь нашим присутствием, по — своему объяснял социальную историю Гарного Луга. Чорт нес над
землей кошницу с панами и сеял их по свету. Пролетая над Гарным Лугом, проклятый чертяка ошибся и сыпнул семена гуще. От этого здесь панство закустилось, как бурьян, на том месте, где случайно «ляпнула» корова. А настоящей траве, то есть мужикам, совсем не стало ходу…
Порой среди тихого бреда ночной природы срывалось отяжелевшее яблоко и, громко хлопая по листьям, падало на
землю…
Дерево дрожит слишком частой дрожью, яблоки стучат по
земле, как град…
Стук
земли о крышку гроба, заглушённые рыдания матери, и на ровенском кладбище вырос новый холмик под стеной скромной деревянной церкви.
Но еще большее почтение питал он к киевскому студенту Брониславу Янковскому. Отец его недавно поселился в Гарном Луге, арендуя соседние
земли. Это был человек старого закала, отличный хозяин, очень авторитетный в семье. Студент с ним не особенно ладил и больше тяготел к семье капитана. Каждый день чуть не с утра, в очках, с книгой и зонтиком подмышкой, он приходил к нам и оставался до вечера, серьезный, сосредоточенный, молчаливый. Оживлялся он только во время споров.
Молодежь радостно встретила нового союзника. Артиллерист прибавил, что ядро, остановленное в своем полете, развивает огромную теплоту. При остановке
земли даже алмазы мгновенно обратились бы в пары… Мир с треском распылился бы в междупланетном пространстве… И все из-за слова одного человека в незаметном уголке мира…
Вернее, это движется
земля…
Одну
землю остановить легче, чем весь этот свод…
Он мог остановить
землю и приказать, чтобы не было от этого дурных последствий.
Если светлое облако, как экран, отразило эти лучи на
землю, Иисусу Навину было светло еще час — другой…
В это время выходная дверь на блоке хлопнула, и по мосткам застучали частые шаги. Нас нагонял Конахевич, стуча каблуками так энергично, будто каждым ударом мрачный юноша вколачивал кого-то в
землю. Глаза Кордецкого сверкнули лукавой искоркой.
Наконец этот «вечер» кончился. Было далеко за полночь, когда мы с братом проводили барышень до их тележки. Вечер был темный, небо мутное, первый снег густо белел на
земле и на крышах. Я, без шапки и калош, вышел, к нашим воротам и смотрел вслед тележке, пока не затих звон бубенцов.
— Вы не знаете, Сусанна, куда он едет? — спросила Флоренса, опустив глаза в
землю».
Цитаты из русской классики со словом «земли»
Ассоциации к слову «земли»
Предложения со словом «земля»
- На русской земле разоружали русскую воинскую часть, состоявшую почти сплошь из офицеров!
- Русские занимали крепость за крепостью, освобождали прибалтов, отписывали новые земли русским служилым дворянам.
- Далее сотрём с лица земли большую часть водопроводов и оставим только одну или две арки с целью уничтожить неприятный вид однообразия, который получается благодаря их бесконечной длине.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «земля»
Афоризмы русских писателей со словом «земля»
Дополнительно