Цитаты со словом «глубокие»
В мои глаза в первый еще раз в жизни попадало столько огня, пожарные каски и гимназист с короткой ногой, и я внимательно рассматривал все эти предметы на
глубоком фоне ночной тьмы.
Я, кажется, чувствовал, что «один в лесу» — это, в сущности, страшно, но, как заколдованный, не мог ни двинуться, ни произнести звука и только слушал то тихий свист, то звон, то смутный говор и вздохи леса, сливавшиеся в протяжную,
глубокую, нескончаемую и осмысленную гармонию, в которой улавливались одновременно и общий гул, и отдельные голоса живых гигантов, и колыхания, и тихие поскрипывания красных стволов…
Впоследствии и эта минута часто вставала в моей душе, особенно в часы усталости, как первообраз
глубокого, но живого покоя… Природа ласково манила ребенка в начале его жизни своей нескончаемой, непонятной тайной, как будто обещая где-то в бесконечности глубину познания и блаженство разгадки…
А главное — под дверью зияла
глубокая рана из облупленной штукатурки, темных бревен и свай…
Впоследствии, ознакомившись с деятельностью отца, все проникались к нему
глубоким уважением.
Внутренние их устои не колебались анализом, и честные люди того времени не знали
глубокого душевного разлада, вытекающего из сознания личной ответственности за «весь порядок вещей»…
У отца были свои причины для
глубокой печали и раскаяния, которыми была окрашена вся, известная мне, его жизнь…
В молодых годах он был очень красив и пользовался огромным успехом у женщин. По — видимому, весь избыток молодых, может быть, недюжинных сил он отдавал разного рода предприятиям и приключениям в этой области, и это продолжалось за тридцать лет. Собственная практика внушила ему
глубокое недоверие к женской добродетели, и, задумав жениться, он составил своеобразный план для ограждения своего домашнего спокойствия…
Через два года после свадьбы у нее родилась девочка, которая через неделю умерла, оставив
глубокий рубец в ее еще детском сердце.
Я был тогда совсем маленький мальчик, еще даже не учившийся в пансионе, но простота, с которой отец предложил вопрос, и его
глубокая вдумчивость заразили меня. И пока он ходил, я тоже сидел и проверял свои мысли… Из этого ничего не вышло, но и впоследствии я старался не раз уловить те бесформенные движения и смутные образы слов, которые проходят, как тени, на заднем фоне сознания, не облекаясь окончательно в определенные формы.
Первые, наиболее яркие и
глубокие впечатления дали связаны у меня с этой длинной перспективой «шоссе», и, быть может, их глубине и. некоторой мечтательности, которая и вообще сродна представлениям о дали, содействовала эта связь с похоронами и смертью…
Другая кладбищенская улица круто сворачивала около нашего переулка влево. Она вела на кладбища — католическое и лютеранское, была широка, мало заселена, не вымощена и покрыта
глубоким песком. Траурные колесницы здесь двигались тихо, увязая по ступицы в чистом желтом песке, а в другое время движения по ней было очень мало.
Отец был человек глубоко религиозный, но совершенно не суеверный, и его трезвые, иногда юмористические объяснения страшных рассказов в значительной степени рассеивали наши кошмары и страхи. Но на этот раз во время рассказа о сыне и жуке каждое слово Скальского, проникнутое
глубоким убеждением, падало в мое сознание. И мне казалось, что кто-то бьется и стучит за стеклом нашего окна…
Сердце мое сжималось от
глубокой жалости, но вместе и от страха.
Этим она пыталась нас усыпить, но, разумеется, сон улетал, как вспугнутая птица, и, закрываясь с головой от страшного впечатления, мы засыпали только
глубокой ночью…
Это произведение, исполненное глубочайшего невежества и суеверия, но вместе и
глубокой искренности, на всех своих страницах испещрено чертями и чертенятами, которые являлись пещерным подвижникам.
Одно время служил у отца кучер Иохим, человек небольшого роста, с смуглым лицом и очень светлыми усами и бородкой. У него были
глубокие и добрые синие глаза, и он прекрасно играл на дудке. Он был какой-то удачливый, и все во дворе его любили, а мы, дети, так и липли к нему, особенно в сумерки, когда он садился в конюшне на свою незатейливую постель и брал свою дудку.
Уже
глубокой ночью гроза как будто начала смиряться, раскаты уносились вдаль, и только ровный ливень один шумел по крышам…
Глаза у Дешерта стали круглы, как у раненой хищной птицы. В них виднелось
глубокое изумление.
Я вышел за ворота и с бьющимся сердцем пустился в темный пустырь, точно в море. Отходя, я оглядывался на освещенные окна пансиона, которые все удалялись и становились меньше. Мне казалось, что, пока они видны ясно, я еще в безопасности… Но вот я дошел до середины, где пролегала
глубокая борозда, — не то канава, указывавшая старую городскую границу, не то овраг.
В его голосе звучала
глубокая печаль, и я проникся к нему живейшей симпатией…
По городу грянула весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все в
глубоком трауре, двинулась к губернатору. Небольшой одноэтажный губернаторский дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
Однажды мать взяла меня с собой в костел. Мы бывали в церкви с отцом и иногда в костеле с матерью. На этот раз я стоял с нею в боковом приделе, около «сакристии». Было очень тихо, все будто чего-то ждали… Священник, молодой, бледный, с горящими глазами, громко и возбужденно произносил латинские возгласы… Потом жуткая
глубокая тишина охватила готические своды костела бернардинов, и среди молчания раздались звуки патриотического гимна: «Boźe, coś Polskę przez tak długie wieki…»
Тихо, разрозненно, в разных местах набитого народом храма зародилось сначала несколько отдельных голосов, сливавшихся постепенно, как ручьи… Ближе, крепче, громче, стройнее, и, наконец, под сводами костела загремел и покатился волнами согласный тысячеголосый хор, а где-то в вышине над ним гудел
глубокий рев органа… Мать стояла на коленях и плакала, закрыв лицо платком.
В житомирской гимназии мне пришлось пробыть только два года, и потом завязавшиеся здесь школьные связи были оборваны. Только одна из них оставила во мне более
глубокое воспоминание, сложное и несколько грустное, но и до сих пор еще живое в моей душе.
С первого же дня, когда он ко мне обратился с своим простодушным вопросом, — будут ли его пороть, или пока только грозят, — он внушил мне
глубокую симпатию.
Так мы прошли версты четыре и дошли до деревянного моста, перекинутого через речку в
глубоком овраге. Здесь Крыштанович спустился вниз, и через минуту мы были на берегу тихой и ласковой речушки Каменки. Над нами, высоко, высоко, пролегал мост, по которому гулко ударяли копыта лошадей, прокатывались колеса возов, проехал обратный ямщик с тренькающим колокольчиком, передвигались у барьера силуэты пешеходов, рабочих, стран пиков и богомолок, направлявшихся в Почаев.
Эта маленькая прогулка ярко запала мне в память, быть может потому, что рядом с нею легло смутное, но
глубокое впечатление от личности моего приятеля.
Протяжный,
глубокий, немного зловещий шум несся над городишком, точно важный голос, рассказывавший о бурном прошлом тихому и ничтожному настоящему, погруженному в серые будни…
По вечерам в опустевших канцеляриях уездного суда горел какой-нибудь сальный огарок, стояла посудинка водки, лежало на сахарной бумаге несколько огурцов, и дежурные резались до
глубокой ночи в карты…
Вверху, выцарапанные в
глубокой борозде гвоздями и ножиками, виднелись два польских слова: ofiara srogości (жертва строгости).
Таким образом борозда утопала все
глубже, но надпись все оживала, сохраняя память о чьей-то начальственной «строгости» и об ее «жертве».
Эта
глубокая печаль потрясла нас гораздо сильнее, чем могла бы потрясти самая красноречивая проповедь.
Он прошел перед нами со своим невинным маниачеством, не оставив
глубокого следа, но ни разу также не возбудив ни в ком ни одного дурного или враждебного движения души…
Это был человек с очень некрасивым, но умным лицом, которое портили большие зубы, а украшали
глубокие карие глаза.
Глюк ухает в воду, к счастью не на
глубоком месте.
Эта минута полной уверенности осталась навсегда ярко освещенным островком моей душевной жизни. Многое, что этому предшествовало и что следовало за этим, затянулось
глубокими туманами. А островок стоит, далекий, но яркий…
У диакона
глубокий, когда-то сильный, но давно пропитой бас.
И объяснялось это, кажется,
глубокой иронией, с которою он относился к своей родной деревне, Гарному Лугу, и ко всему, что из него исходило, значит — в том числе и к себе.
И еще выделялся
глубокий, тревожный гул тополей, а на старой крыше «магазина» железные листы гремели, как будто кто трогал их или пробегал тяжелыми торопливыми шагами.
Но я сознавал, что надежды нет, что все кончено. Я чувствовал это по
глубокой печали, разлитой кругом, и удивлялся, что еще вчера я мог этого не чувствовать, а еще сегодня веселился так беспечно… И в первый раз встал перед сознанием вопрос: что же теперь будет с матерью, болезненной и слабой, и с нами?..
У Авдиева был
глубокий и свободный баритон.
Я живо помню, как в этот вечер в замирающих тонах
глубокого голоса Авдиева, когда я закрывал глаза или глядел на смутную гладь камышей, мне виделась степь, залитая мечтательным сиянием, колышущаяся буйной травой, изрезанная молчаливыми ярами.
Но основной, господствующей нотой все-таки была
глубокая тоска об этом прошлом, разрешавшаяся беспредметной мечтой о чем-то смутном, как говор степного ветра на казацкой могиле…
Читал я на этот раз недурно, голос мой стал гибким, выразительным,
глубоким.
У Добролюбова я прочел восторженный отзыв об этом произведении малороссийского поэта: Шевченко, сам украинец, потомок тех самых гайдамаков, «с полной объективностью и
глубоким проникновением» рисует настроение своего народа. Я тогда принял это объяснение, но под этим согласием просачивалась струйка глухого протеста… В поэме ничего не говорится о судьбе матери зарезанных детей. Гонта ее проклинает...
— Моя? — Опять с его кровати пронесся
глубокий вздох, бурный и печальный.
Однажды после каникул он явился особенно мрачный и отчасти приподнял завесу над бездной своей порочности: в его угрюмо — покаянных намеках выступало юное существо… дитя природы… девушка из бедной семьи. Обожала его. Он ее погубил… Этим летом, ночью… в
глубоком пруду… и т. д.
Не скажу, чтобы впечатление от этого эпизода было в моей душе прочно и сильно; это была точно легкая тень от облака, быстро тающего в ясный солнечный день. И если я все-таки отмечаю здесь это ощущение, то не потому, что оно было сильно. Но оно было в известном тоне, и этой душевной нотке суждено было впоследствии зазвучать гораздо
глубже и сильнее. Вскоре другие лица и другие впечатления совершенно закрыли самое воспоминание о маленькой еврейской принцессе.
Это был сын богатого помещика — поляка, года на два старше меня, красивый блондин, с нежным, очень бледным лицом, на котором как-то особенно выделялись
глубокие синие глаза, как два цветка, уже слегка спаленные зноем.
Цитаты из русской классики со словом «глубокие»
Ассоциации к слову «глубокие»
Синонимы к слову «глубокие»
Предложения со словом «глубокий»
- Потом с немалыми усилиями сел и сосредоточился на медленных, как можно более глубоких вдохах и выдохах.
- По-прежнему оставалось неясным, что два подростка могли делать глубокой ночью в лесу, но вряд ли они представляли серьёзную опасность.
- В состоянии более глубокого сна на сильный условный раздражитель сока выделялось мало, а на слабый – много.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «глубокий»
Что (кто) бывают «глубокими»
Значение слова «глубокий»
ГЛУБО́КИЙ, -ая, -ое; -бо́к, -бока́, -бо́ко и -боко́; глу́бже, глубоча́йший. 1. Имеющий большую глубину (в 1 знач.). Глубокий колодец. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ГЛУБОКИЙ
Афоризмы русских писателей со словом «глубокий»
Дополнительно