Через неделю после наших опытов с берега на пруд торжественно спускается Степан Яковлевич, сторож
Савелий пробует лед пешней, и, наконец, официально разрешается катанье.
Дело кончилось благополучно. Показания учеников были в мою пользу, но особенно поддержал меня сторож
Савелий, философски, с колокольчиком подмышкой, наблюдавший всю сцену. Впрочем, он показал только правду: Дитяткевич первый обругал меня и рванул за шинель. Меня посадили в карцер, Дитяткевичу сделали замечание. Тогда еще ученик мог быть более правым, чем «начальство»…