Неточные совпадения
Я не знал еще, что такое голод, но при
последних словах
девочки у меня что-то повернулось в груди, и я посмотрел на своих друзей, точно увидал их впервые. Валек по-прежнему лежал на траве и задумчиво следил за парившим в небе ястребом. Теперь он не казался уже мне таким авторитетным, а при взгляде на Марусю, державшую обеими руками кусок булки, у меня заныло сердце.
На время небо опять прояснилось; с него сбежали
последние тучи, и над просыхающей землей, в
последний раз перед наступлением зимы, засияли солнечные дни. Мы каждый день выносили Марусю наверх, и здесь она как будто оживала;
девочка смотрела вокруг широко раскрытыми глазами, на щеках ее загорался румянец; казалось, что ветер, обдававший ее своими свежими взмахами, возвращал ей частицы жизни, похищенные серыми камнями подземелья. Но это продолжалось так недолго…
После того было еще четверо детей — три мальчика и одна девочка, и все они умирали, не дожив до году, только
последняя девочка жила до семи лет… жила бы и до сих пор, здоровая была такая, да ее забодала корова.
Неточные совпадения
Одна из
последних подошла проститься с покойницей какая-то крестьянка с хорошенькой пятилетней
девочкой на руках, которую, бог знает зачем, она принесла сюда.
Дочь вышла замуж и не навещает, а на руках два маленькие племянника (своих-то мало), да взяли, не кончив курса, из гимназии
девочку, дочь свою
последнюю, через месяц только что шестнадцать лет минет, значит, через месяц ее и выдать можно.
Он обернулся к ней. Та сбежала
последнюю лестницу и остановилась вплоть перед ним, ступенькой выше его. Тусклый свет проходил со двора. Раскольников разглядел худенькое, но милое личико
девочки, улыбавшееся ему и весело, по-детски, на него смотревшее. Она прибежала с поручением, которое, видимо, ей самой очень нравилось.
В
последнее время она стала все чаще и больше разговаривать с своею старшей
девочкой, десятилетнею Поленькой, которая хотя и многого еще не понимала, но зато очень хорошо поняла, что нужна матери, и потому всегда следила за ней своими большими умными глазками и всеми силами хитрила, чтобы представиться все понимающею.
Это подобно, как у великих художников в их поэмах бывают иногда такие больные сцены, которые всю жизнь потом с болью припоминаются, — например,
последний монолог Отелло у Шекспира, Евгений у ног Татьяны, или встреча беглого каторжника с ребенком, с
девочкой, в холодную ночь, у колодца, в «Miserables» [«Отверженных» (франц.).]