Неточные совпадения
Матвей Дышло говорил всегда мало, но часто думал про себя такое, что никак не мог бы рассказать словами. И никогда еще в его голове не было столько мыслей, смутных и неясных, как эти облака и эти волны, — и таких же глубоких и непонятных, как это
море. Мысли эти рождались и падали в его голове, и он не мог бы, да и не старался их вспомнить, но чувствовал ясно, что от этих мыслей что-то колышется и волнуется в самой
глубине его души, и он не мог бы сказать, что это такое…
К вечеру океан подергивался темнотой, небо угасало, а верхушки волны загорались каким-то особенным светом… Матвей Дышло заметил прежде всего, что волна, отбегавшая от острого корабельного носа, что-то слишком бела в темноте, павшей давно на небо и на
море. Он нагнулся книзу, поглядел в
глубину и замер…
От века веков
море идет своим ходом, от века встают и падают волны, от века поет
море свою собственную песню, непонятную человеческому уху, и от века в
глубине идет своя собственная жизнь, которой мы не знаем.
И песня
моря дрогнула и изменилась, и волны разрезаны и сбиты, и кто-то в
глубине со страхом прислушивается к этому ходу непонятного чудовища из другого, непонятного мира.
В одну из таких минут, когда неведомые до тех пор мысли и чувства всплывали из
глубины его темной души, как искорки из
глубины темного
моря, он разыскал на палубе Дыму и спросил...
А Матвею почему-то вспомнилось
море и его
глубина, загадочная, таинственная, непонятная…
И в ту же секунду Ваня Андруцаки почувствовал, что огромная живая тяжесть, вздрагивая и сопротивляясь, повисла у него на натянувшемся вкось перемете, в самой
глубине моря. Когда же, позднее, наклонившись за борт, он увидел под водой и все длинное, серебряное, волнующееся, рябящее тело чудовища, он не удержался и, обернувшись назад к артели, прошептал с сияющими от восторга глазами:
И он опять поднялся кверху из
глубин моря, этот страшный голубой меч, поднялся, сверкая, снова рассек ночь и снова лег уже в другом направлении.
Он опустил голову вниз и видел, что трава, бывшая почти под ногами его, казалось, росла глубоко и далеко и что сверх ее находилась прозрачная, как горный ключ, вода, и трава казалась дном какого-то светлого, прозрачного до самой
глубины моря; по крайней мере, он видел ясно, как он отражался в нем вместе с сидевшею на спине старухою.
Неточные совпадения
Указания знаменитого Горсбурга, исследовавшего
глубины и свойства этих
морей, и лот были нашими ежеминутными руководителями.
На реке Гага, как раз против притока Ада, в 5 км от
моря, есть теплый ключ. Окружающая его порода — диабаз. Здесь, собственно говоря, два ключа: горячий и холодный. Оба они имеют выходы на дне небольшого водоема, длина которого равна 2 м, ширина 5 м и
глубина 0,6 м. Со дна с шипением выделяется сероводород. Температура воды +28,1°; на поверхности земли, около резервуара, была +12°. Температура воздуха +7,5°С.
В среднем течении Кумуху имеет метров 20 ширины и около 1 метра
глубины по фарватеру. Средняя скорость течения равна 8 км/ч в малую воду. По словам туземцев, недалеко от
моря есть выходы углей на дневную поверхность.
Залив Рында находится под 44° 41' с. ш. и 136° 31' в. д. от Гринвича и состоит из двух заливов: северного, именуемого Джигитом, и южного — Пластун. Оба они открыты со стороны
моря и потому во время непогоды не всегда дают судам защиту. Наибольшая
глубина их равна 25–28 м. Горный хребет, разделяющий оба упомянутых залива, состоит из кварцевого порфира и порфирита с включением вулканического стекла. Чем ближе к
морю, тем горы становятся ниже и на самом берегу представляются холмами высотой от 400 до 580 м.
Затем мне смутно вспоминаются толпы народа, страшный гул человеческих голосов и что-то невидимое, промчавшееся где-то в
глубинах этого человеческого
моря, после чего народ, точно вдруг обеспамятевший, ринулся к центру города.