Неточные совпадения
— А вот как нас с тобой ограбят, так и услышишь, да поздно… Чудак! — прибавлял он, быстро впадая
в «сердце», — какая это есть сторона, не знаешь, что ли? Это тебе не Расея! Гора, да
падь, да
полынья, да пустыня… Самое гиблое место.
— Да вы, батенька, знаете ли, что такое земская служба? — говорил он, сердито сверкая на меня глазами. — Туда идти, так прежде всего здоровьем нужно запастись бычачьим: промок под дождем,
попал в полынью, — выбирайся да поезжай дальше: ничего! Ветром обдует и обсушит, на постоялом дворе выпьешь водочки, — и опять здоров. А вы посмотрите на себя, что у вас за грудь: выдуете ли вы хоть две-то тысячи в спирометр? Ваше дело — клиника, лаборатория. Поедете, — в первый же год чахотку наживете.
Неточные совпадения
— Вы всё про спанье; вы, князь, моя нянька! Как только солнце покажется и «зазвучит» на небе (кто это сказал
в стихах: «на небе солнце зазвучало»? бессмысленно, но хорошо!) — так мы и
спать. Лебедев! Солнце ведь источник жизни? Что значат «источники жизни»
в Апокалипсисе? Вы слыхали о «звезде
Полынь», князь?
Тихо Вадим приближался к церкви; сквозь длинные окна сияли многочисленные свечи и на тусклых стеклах мелькали колеблющиеся тени богомольцев; но во дворе монастырском всё было тихо;
в тени, окруженные высокою
полынью и рябиновыми кустами, белели памятники усопших с надписями и крестами; свежая роса
упадала на них, и вечерние мошки жужжали кругом; у колодца стоял павлин, распуша радужный хвост, неподвижен, как новый памятник; не знаю, с какою целью, но эта птица находится почти во всех монастырях!
Зимою, около Крещения,
в 1839 году
в Петербурге была сильная оттепель. Так размокропогодило, что совсем как будто весне быть: снег таял, с крыш
падали днем капели, а лед на реках посинел и взялся водой. На Неве перед самым Зимним дворцом стояли глубокие
полыньи. Ветер дул теплый, западный, но очень сильный: со взморья нагоняло воду, и стреляли пушки.
Солдат говорил, что он «богу и государю виноват без милосердия», что он стоял на часах и, заслышав стоны человека, тонувшего
в полынье, долго мучился, долго был
в борьбе между служебным долгом и состраданием, и, наконец, на него
напало искушение, и он не выдержал этой борьбы: покинул будку, соскочил на лед и вытащил тонувшего на берег, а здесь, как на грех, попался проезжавшему офицеру дворцовой инвалидной команды.
Завидев скакавшего и кричавшего Кожиёна, девочки испугались и залегли
в полынь и видели, как Кожиён
упал на межу и как к нему тут же вскоре подошли три мужика и подняли его и старались поставить его на ноги, но он не становился, а плакал и голосил: «Ведите меня к божией матери!» Тогда третий мужик взял Кожиёна за ноги, и все втроем они шибко пронесли его
в лес, где есть густо заросший овраг, и там сразу произошло какое-то несогласие, и Кожиён навздрых закричал: