Неточные совпадения
Во весь обед, хоть бы он раз встал да обошел
гостей, да припросил, чтобы больше кушали и пили; и, коли правду сказать, так и около себя сидящих не просил о
том, сам же кушал все исправно.
Прежде же, когда бывало у него обедают
гости, так он не присядет, все обходит и все упрашивает:"и это скушай, и
того прибавь, и сего выпей".
Они, бывало, и
гостям хвалятся, что благословенны природою как изобилием детей, так и домашним скотом,
то есть птицею и проч.
Неприлично же было такую персону, как был в
то время его ясновельможность, пан полковник, угощать при двадцати только человеках; следовало и звать, чести ради
гостя, хоть сотню; следовало же всем и приехать, из уважения к такому лицу, и сделать честь батеньке, не маленькому пану по достатку и знатности древнего рода.
Вот такие-то
гости собрались и сидят чинно. Так, уже к полудню, часов в одиннадцать, сурмы засурмили, бубны забили — едет сам, едет вельможный пан полковник в своем берлине; машталер
то и дело хлопает бичом на четверню вороных коней, в шорах посеребренных, а они без фореса, по-теперешнему форейтора, идут на одних возжах машталера, сидящего на правой коренной. Убор на машталере и кожа на шорах зеленая, потому что и берлин был зеленый.
Пан полковник был политичен. Он, не пивши, держал чарку, пока все не налили себе, и тогда принялся пить. Все
гости смотрели на него: и если бы он выкушал всю чарку разом,
то и они выпили бы так же; но как полковник кушал, прихлебывая,
то и они и не смели выпивать прежде его. Когда он изволил морщиться, показывая крепость выкушанной водки, или цмокать губами, любуясь вкусом водки,
то и они все делали
то же из угождения его ясновельможности.
Хозяйкин глаз наблюдал и за ними — и беда девке, зазевавшейся до
того, что
гость сам скажет:"Девчино! подними мне хлеб или ложку", или что-нибудь потребует.
Он снял с тарелки ручник, или полотенце, положил к себе на колени — и все
гости, обоих полов, сделали
то же.
Он своим ножом, бывшим у него на цепочке, отрезал кусок хлеба, посолил, съел и, взяв ложку, хлебнул из миски борщу, перекрестился и все
гости за ним повторили
то же, но только один мужской пол.
Несмотря на
то, что у
гостей мужского пола нагревались чубы и рделися щеки еще при первой перемене, батенька, с самого начала стола, ходили и, начиная с пана полковника и до последнего
гостя, упрашивали побольше кушать, выбирая из мисок куски мяс, и клали их на тарелки каждому и упрашивали скушать все; даже вспотеют, ходя и кланяясь, а все просят, приговаривая печальным голосом, что конечно-де я чем прогневал пана Чупринского, что он обижает меня и в рот ничего не берет?
Гости мужеского пола, сняв свои пояса, прятали их в свои карманы или передавали через стол своим женам, а
те уже прятали их у себя за корсет или куда удобнее было.
Чем стол более близился к концу,
тем усерднее батенька упрашивали
гостей побольше кушать и пить, чтоб их после не осуждали, что они не умели угостить.
Проказники батенька были! И эту шутку делали всегда при конце стола и хохотали без памяти, как
гости были отводимы своими женами или дочерьми; а в случае, если и жены испивали рокового напитка,
то и их вместе проводили люди.
Пана полковника, крепко опьяневшего, батенька удостоились сами отвести в свою спальню для опочивания. Прочие же
гости расположились где кто попал. Маменьке были заботы снабдить каждого подушкою. Если же случались барыни, испившие медку,
то их проводили в детскую, где взаперти сидели четыре мои сестры.
Батенька же
то и дело обходят
гостей, прося о наливках, которые разных цветов, вкусов, сортов и родов разносятся в изобилии.
Проводив такого почетного
гостя, батенька должны были уконтентовать прочих, еще оставшихся и желающих показать свое усердие хлебосольному хозяину. Началось с
того, чтобы"погладить дорогу его ясновельможности". Потом благодарность за хлеб-соль и за угощение. Маменька поднесли еще «ручковой»,
то есть из своих рук. Потом пошло провожание
тем же порядком, как и пана полковника, до колясок, повозок, тележек, верховых лошадей и проч., и проч., и, наконец, все
гости до единого разъехались.
В радостный
тот день, когда пан полковник и
гости сели за обеденный стол, как мы, дети, не могли находиться вместе с высокопочтенными особами за одним столом,
то и я, поев прежде порядочно, скрывался с дьяченком под нашим высоким крыльцом, а пан Киышевский присел в кустах бузины в саду, ожидая благоприятного случая.
Маменька, как увидели и расслушали мой голос, который взобрался на самые высочайшие тоны — потому что пан Кнышевский, дабы пощеголять дарованием ученика своего, тянул меня за ухо что есть мочи, от чего я и кричал необыкновенно — так вот, говорю, маменька как расслушали, что это мой голос, от радости хотели было сомлеть, отчего должно бы им и упасть,
то и побоялись, чтобы не упасть на пана полковника или чтоб V не сделать непристойного чего при падении,
то и удержались
гостей ради, а только начали плакать слезами радости.
Когда бы мы не отличились своими знаниями,
то если два первые
гостя не похвалят, так третий будет хвалить — вот и разделились бы мнения.
После
того исправили этот беспорядок: приготовили тепленькой водицы, и как только маменька сомлеют, — а они сомлевали при всяких вновь приезжающих
гостях,
то на них этою водою брызнут чуть-чуть, а они лупнут глазами и очувствуются.
Я, не могши пить воды и не видя на столе ничего из питья, спросил у человека, чтобы подал мне хоть пива… Полковник снова расхохотался, и
гости за ним. С
тем и встали от стола…
Когда проезжаем, было, через какой город,
то я и начну трунить над Кузьмою и кричу ему:"Смотри, Кузьма, не зовут ли нас куда в
гости, так заворачивай…"
"Хитрый город! нечего сказать, — думал я. — Нет
того, чтобы приезжему все рассказать и объяснить, а
тем и удержать его от роскоши платить за билетики на каждый театр. Будь этакой театр у нас, в Хороле, и приехали бы к нам из петербургских мест
гости, я все бы им объяснил и не дал бы им излишне тратиться. Хитрый город! Но вперед не одурачите".
Я с ним не встречался; но когда, распорядивши все, собирался ехать к своим,
то — нечего делать! — послал к нему сказать мой поклон, что я дня через три буду с моей женой, а в следующее воскресенье будет у меня здесь свадебный бал, и что
гости уже званы, так чтобы сделал мне братское одолжение, не трубил бы по утрам и ничего бы не беспокоил нас по ночам и во время бала, за что останусь ему вечно благодарным.
Признаюсь, весело было моему честолюбию рассыпаться в рассказах
того, что никто из моих
гостей не слыхал и о чем понятия не имел.
Пирожные бы и порядочные, но как верхние
гости брали побольше,
то низшим и недостало.
Нарушилось было наше веселье умными изобретениями брата Петруся. Вдруг, среди скоков, раздался громкий звук от рогов, в которые брат приказал трубить внизу. Но некоторые из бывших тут
гостей, приятелей его, пошли к нему и убедили его умолкнуть — что он и сделал, к немалому удовольствию общему. Хорошо, что унятие рогов на сей раз не стоило мне ничего. Если бы не приятели его,
то я бы должен был итти к нему и купить у него тишину.
Упоенный ожившим счастьем, я не выходил из гостиной, увивался около жены и, почитая, что бывшая мрачность происходила в ней от ее положения… радовался, что по вкусу пришлись ей
гости, и она вошла в обыкновенные чувства; а потому, питая к ним благодарность за приезд их, я бесперестанно занимал их
то любопытным рассказом о жизни моей в столице Санкт-Петербурге, об актерщиках и танцовщицах,
то водил их на гумно или чем-нибудь подобным веселил их.
Пожили
гости, пожили, да и уехали, и хотя обещали часто бывать, но все без них скучно нам было. Жена моя испускала только междометия, а уже местоимений с нежным прилагательным не употребляла. Как вот моя новая родительница, присылая к нам каждый день
то за
тем,
то за другим, в один день пишет к нам за новость, что к ним, в Хорол, пришел, дескать, квартировать Елецкий полк, и у них стало превесело…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Послушай: беги к купцу Абдулину… постой, я дам тебе записочку (садится к столу, пишет записку и между
тем говорит):эту записку ты отдай кучеру Сидору, чтоб он побежал с нею к купцу Абдулину и принес оттуда вина. А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для
гостя. Там поставить кровать, рукомойник и прочее.
Приготовь поскорее комнату для важного
гостя,
ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не
то я перерою весь его погреб.
У суда стоять — // Ломит ноженьки, // Под венцом стоять — // Голова болит, // Голова болит, // Вспоминается // Песня старая, // Песня грозная. // На широкий двор //
Гости въехали, // Молоду жену // Муж домой привез, // А роденька-то // Как набросится! // Деверек ее — // Расточихою, // А золовушка — // Щеголихою, // Свекор-батюшка — //
Тот медведицей, // А свекровушка — // Людоедицей, // Кто неряхою, // Кто непряхою…
В
то время существовало мнение, что градоначальник есть хозяин города, обыватели же суть как бы его
гости. Разница между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в
том, что последний имел право сечь своих
гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Но Прыщ был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному пути. Прекратив все дела, он ходил по
гостям, принимал обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в
то время в заточении.