Неточные совпадения
Они всегда ему говорили:"лиха матери дождешься, чтоб с моих сыновей был хотя один ученый", и при этом, бывало, сложат шиш, вертят его, вертят и
тычут ему к
носу, прицмокивая.
Боже мой! тут надобно было видеть маменьку! Они все побагровели и тут же, отложив тарелки, как сложили двойные шиши на обоих руках, да как завертят! — минут пять вертели, а потом цмокнули и
ткнули ему шиши к
носу, промолвив:"А зуски не хочешь? Видишь, какой ласый до холодцю? Нет же тебе ничего!"
А тут взбегаемся все: я, дети, прислуга; кто спирт к
носу тычет, кто"поль-де коком"виски ей трет; кто, разведя ложку «гимназии» в красном вине, даст ей выпить, и тьма хлопот!
Его ясновельможность пан Азенко чуть не лопнет от гнева и, в бешенстве, приказывает своим «сердюкам», заведенным и у него, на подобие как и у найяснейшего пана гетмана, схватить, поймать полковникохульца, дерзнувшего, при всякой старшине и поеполитстве,
тыкнуть, почитай к самому его ясновельможности
носу преогромнейшую дулю.
Он чувствовал себя в положении того щенка, который дурно вел себя в комнатах и которого хозяин, взяв зa шиворот,
тычет носом в ту гадость, которую он сделал.
Матушка, однако же, прибавила, что она позвала ее с дочерью на завтрашний день обедать (услыхав слово «с дочерью», я
ткнул нос в тарелку), — потому что она все-таки соседка, и с именем.
Мать подставляла мне соски, а я был так еще невинен, что
тыкал носом, — то ей под передние ноги, то под комягу.
Вот и теперь… Он знает, как тот его примет. Придется проглотить не одну пилюлю. И все это будет «неглиже». Так тебя и
тычет носом: «Пойми-де и почувствуй, что ты передо мною, хоть и в почете живешь, — мразь».
Неточные совпадения
Катя слегка присела, поместилась возле сестры и принялась разбирать цветы. Борзая собака, имя которой было Фифи, подошла, махая хвостом, поочередно к обоим гостям и
ткнула каждого из них своим холодным
носом в руку.
— Наши сведения — полнейшее ничтожество, шарлатан! Но — ведь это еще хуже, если ничтожество, ху-же! Ничтожество — и водит за
нос департамент полиции, градоначальника, десятки тысяч рабочих и — вас, и вас тоже! — горячо прошипел он,
ткнув пальцем в сторону Самгина, и снова бросил руки на стол, как бы чувствуя необходимость держаться за что-нибудь. — Невероятно! Не верю-с! Не могу допустить! — шептал он, и его подбрасывало на стуле.
Каждому хотелось как-нибудь выказать зверьку свое внимание: кто гладил его по спине, кто тянул за хвостик, кто
тыкал ему папиросой в
нос и дергал за ухо.
Даже в моей первой книге о «Москве и москвичах» я ни разу и нигде словом не обмолвился и никогда бы не вспомнил ни их, ни ту обстановку, в которой жили банщики, если бы один добрый человек меня
носом не
ткнул, как говорится, и не напомнил мне одно слово, слышанное мною где-то в глухой деревушке не то бывшего Зарайского, не то бывшего Коломенского уезда; помню одно лишь, что деревня была вблизи Оки, куда я часто в восьмидесятых годах ездил на охоту.
Он обнял меня за шею горячей, влажной рукою и через плечо мое
тыкал пальцем в буквы, держа книжку под
носом моим. От него жарко пахло уксусом, потом и печеным луком, я почти задыхался, а он, приходя в ярость, хрипел и кричал в ухо мне: