Неточные совпадения
В это время я, не имея ничего, терпел крайность, а Горб-Маявецкий разживался порядочно. Купил
новый дом, и лучше прежнего; жена стала наряднее, и даже коляска завелась; умножилось и детей; Анисиньку отдали в девичье училище (о маменька! Что, если бы вы встали из гроба и узнали, что барышень учат в училищах — как бы вы громко произнесли: тьфу! и, посмотревши, что этакое зло делается во всех четырех концах
вселенной, следовательно, не знавши, куда бы преимущественно плюнуть, вы бы снова померли!).
Неточные совпадения
— Напротив, более, чем когда-либо, — возразил ему Абреев, — потому что одно отнимают, а другое дают, и, главное, при этой перетасовке господствует во всем решительно какой-то первобытный хаос, который был, вероятно, при создании
вселенной и который, может быть, и у нас потому существует, что совершается образование
новых государственных форм.
Но теперь он любит. Любит! — какое громадное, гордое, страшное, сладостное слово. Вот вся
вселенная, как бесконечно большой глобус, и от него отрезан крошечный сегмент, ну, с дом величиной. Этот жалкий отрезок и есть прежняя жизнь Александрова, неинтересная и тупая. «Но теперь начинается
новая жизнь в бесконечности времени и пространства, вся наполненная славой, блеском, властью, подвигами, и все это вместе с моей горячей любовью я кладу к твоим ногам, о возлюбленная, о царица души моей».
Вместо того чтоб кричать: шибче! наяривай! и неистовым криком своим приводить в ужас
вселенную, нам надлежало: во-первых, как сказано выше, остановить часы и, во-вторых, припасти для Петра Иваныча
новую Эвридику.
Но бежать все-таки надо. Какая бы метаморфоза ни приключилась, во что бы ни обратиться, хоть в червя ползущего, все-таки надо бежать. Две-три десятинки, коровка, пять курочек — все в один голос так говорят! Мне — две десятинки; Осьмушниковым и Разуваевым —
вселенная! Такова внутренняя политика. Ежели старые столбы подгнили, надо искать
новых столбов. Да ведь новые-то столбы и вовсе гнилые… ах, господин Грацианов!
Есть ли расчет предпочесть неизвестное известному? и честно ли, наконец, угрожать
вселенной «
новым словом», когда нам самим небезызвестно, что материал для этого «
нового слова» состоит исключительно из «кратких начатков» да из первых четырех правил арифметики?