Без умиления нельзя было глядеть на батеньку и маменьку. Они, батенька, утирали слезы радости; а они, маменька, клали земные поклоны и тут же поставили большую свечу. Пан Тимофтей получил
не в счет мерку лучшей пшеничной муки и мешок гороху, а Петруся, после обеда, полакомили бузинным цветом, в меду вареным.
Неточные совпадения
Батенька призадумалися и начали считать по пальцам наши годы от рождения, коих никогда
в точности
не знали, а прибегли к этому верному средству. И видно, что маменькин
счет был вереи, потому что они, подумав, почмакав, чем изъявлялась у них досада, и походив по комнате, сказали, что мы еще годик погуляем.
Сначала я принял умное положение Павлуся: глаза установил
в потолок и руки отвесил, но, услыша вопрос, должен был поскорее руки запрятать
в карманы, потому что я, следуя методу домине Галушкинского, весь арифметический
счет производил по пальцам и суставам. Знав твердо, что у меня на каждой руке по пяти пальцев и на них четырнадцать суставов, я скоро сосчитал восемь и семь и,
не сводя глаз с потолка, отвечал удовлетворительно.
Я хотел выезжать пораньше, так куда! Хозяин предложил,
не лучше ли уже нам и отобедать у него? Совестно было огорчить отказом, и я остался. Завтрак и обед кончился; я приказал запрягать. Хозяин пришел проститься; я благодарил его
в отборных выражениях, наконец, обнял его, расцеловал и снова благодарил. Только лишь хотел выйти из комнаты, как хозяин, остановя меня, сказал:"Что же, батюшка! А по
счету?" — и с этим словом подал мне предлинную бумагу, кругом исписанную.
Дрожащими руками я развернул этот
счет и — о, канальство! — увидел, что все то, чем потчивал меня и Кузьму гостеприимный хозяин, все это поставлено
в счет, и
не только, что на нас употреблено, но что и для извозчика и лошадей:
не забыта ни одна коврига хлеба, ни малейший клочок сена, ни одна чашка чаю, ни один прутик из веника, коим меня с Кузьмою парили
в бане. Это ужас!
Признаюсь, от такого пассажа вся моя меланхолия — или, как батюшка-покойник называл эту душевную страсть, мехлиодия — прошла и
в ее место вступил
в меня азарт, и такой горячий, что я принялся кричать на него, выговаривая, что я и
не думал заехать к нему,
не хотел бы и знать его, а он меня убедительно упросил; я, если бы знал,
не съел бы у него ни сухаря, когда у него все так дорого продается; что
не я, а он сам мне предлагал все и баню, о которой мне бы и на мысль
не пришло, а
в счете она поставлена
в двадцать пять рублей с копейками.
Кузьма стоял, одеревенев от изумления и
в разинутом рте держа кусок пряника,
не успев его проглотить. Надобно знать, что этот пряник хозяин ему поднес, а
в счет таки поставил. Насилу Кузьма расслушал,
в чем дело и что требуется его мнение. Проглотив скорее кусок пряника, он также начал утверждать, что платить
не надо и что мы были у него гости.
себе щегольские, смазные, и подошвы были
не пришиты, а приклеены; обобрали еще меня разные парикмахеры, цырюльники и проч.; издержал многонько денег для вспоможения бедным; но это
в счет нейдет.
Вот такова-то от всех была благодарность, если
не за усердие, так за долг наш, исполненный нами весьма неохотно, а
в особенности мною, потому что все это накуплено было на мой
счет. Спор, упреки, обидные слова слышимы от них во все утро, и все эти обиженные родные после обеда (а обедать остались-таки) тотчас и разъехались.
Кроме того, что много было
в полку отличных красивых молодцов, разумеется, из их благородий, — наши братья — сержанты, капралы и прочие господа
в порядочный
счет не идут, — ко главное, что все они защитники наши и отечества; как же прекрасному полу
не иметь к ним аттенции?
— Тоже дело нашел, — лениво и презрительно отозвался староста. — На это дело ночь есть… Иди, иди, кто ж тебя держит. А только как начнем работать, тебя не будет, то нонешняй день
не в счет. Возьму любого босяка. А сколько он наколотит кавунов, — тоже с тебя… Не думал я, Платонов, про тебя, что ты такой кобель…
Неточные совпадения
Аммос Федорович. А я на этот
счет покоен.
В самом деле, кто зайдет
в уездный суд? А если и заглянет
в какую-нибудь бумагу, так он жизни
не будет рад. Я вот уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну
в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон
не разрешит, что
в ней правда и что неправда.
«Это, говорит, молодой человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит,
в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует: другую уж неделю живет, из трактира
не едет, забирает все на
счет и ни копейки
не хочет платить».
Громадные кучи мусора, навоза и соломы уже были сложены по берегам и ждали только мания, чтобы исчезнуть
в глубинах реки. Нахмуренный идиот бродил между грудами и вел им
счет, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь
не похитил драгоценного материала. По временам он с уверенностию бормотал:
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели
в противной стороне подлый донос и обман; другие ― мальчишество и неуважение к авторитетам. Левин, хотя и
не принадлежавший к университету, несколько раз уже
в свою бытность
в Москве слышал и говорил об этом деле и имел свое составленное на этот
счет мнение; он принял участие
в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до здания Старого Университета.
Проснувшись поздно на другой день после скачек, Вронский,
не бреясь и
не купаясь, оделся
в китель и, разложив на столе деньги,
счеты, письма, принялся за работу. Петрицкий, зная, что
в таком положении он бывал сердит, проснувшись и увидав товарища за письменным столом, тихо оделся и вышел,
не мешая ему.