Неточные совпадения
(Прим. автора)] во гробе, в сынах моих нет духа воинского, я воспитала их усердными
гражданами: они могут умереть за отечество, но единое небо вливает в
сердца то пламенное геройство, которое повелевает роком в день битвы».
Тысячи колеблются и выступают: первая и вторая состояли из знаменитых
граждан новогородских и людей житых одежда их отличалась богатством, оружие — блеском, осанка — благородством, а
сердца — пылкостию; каждый из них мог уже славиться делами мужества или почтенными ранами.
Тут
сердце Марфы наконец затрепетало: она спешила на Великую площадь, сама ударила в вечевой колокол, объявила
гражданам о начале решительной битвы, стала на Вадимовом месте, устремила взор на московскую дорогу и казалась неподвижною.
Может быть,
граждане сожалеют о том, что они не упали на колена пред Иоанном, когда Холмский объявил нам волю его властвовать в Новегороде; может быть, тайно обвиняют меня, что я хотела оживить в
сердцах гордость народную!..
Новый посадник, следуя древнему обыкновению, должен был угостить народ: Марфа приготовила великолепное пиршество, и
граждане еще дерзнули веселиться! Еще дух братства оживил
сердца! Они веселились на могилах, ибо каждый из них уже оплакал родителя, сына или брата, убитых на Шелоне и во время осады кровопролитной. Сие минутное счастливое забвение было последним благодеянием судьбы для новогородцев.
Она хотела обнять дочь свою, но Ксения упала; Марфа положила руку на
сердце ее — знаком изъявила удовольствие и спешила на высокий эшафот — сорвала покрывало с головы своей: казалось томною, но спокойною — с любопытством посмотрела на лобное место (где разбитый образ Вадимов лежал во прахе) — взглянула на мрачное, облаками покрытое небо — с величественным унынием опустила взор свой на
граждан… приближилась к орудию смерти и громко сказала народу: «Подданные Иоанна!
Тут князь московский явился на высоком крыльце Ярославова дому, безоружен и с главою открытою: он взирал на
граждан с любовию и положил руку на
сердце. Холмский читал далее...
Впрочем, хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при описании иллюминации, что «город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день», и что при этом «было очень умилительно глядеть, как
сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику».
Но страсти, изощряя злобу, // Враждебный пламенник стрясут; // Кинжал вонзить себе в утробу // Народы пагубно влекут; // Отца на сына воздвигают, // Союзы брачны раздирают,' // В
сердца граждан лиют боязнь; // Рождается несытна власти // Алчба, зиждущая напасти, // Что обществу устроит казнь.
Неточные совпадения
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с
сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись
граждане навстречу пожару, в несколько часов сломали целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Но я теперь должен, как в решительную и священную минуту, когда приходится спасать свое отечество, когда всякий
гражданин несет все и жертвует всем, — я должен сделать клич хотя к тем, у которых еще есть в груди русское
сердце и понятно сколько-нибудь слово «благородство».
Я, любезные
граждане, не затем оставил родину, чтоб искать себе другой: я всем
сердцем люблю народ русский, а Россию оставил потому, что не мог быть немым и праздным свидетелем ее угнетения; я оставил ее после ссылки, преследуемый свирепым самовластием Николая.
Везде я обретал расположения человеколюбивого
сердца, везде видел
гражданина будущих времен.
Что ни говори, как ни притворяйся романист публицистом и
гражданином, ему никогда не скрыть, что настоящая болячка его
сердца — это все-таки улучшение быта безделицы.