Напрасно граждане новогородские
молили князей воспользоваться таким примером и общими силами, с именем бога русского ударить на варваров: князья платили дань и ходили в стан татарский обвинять друг друга в замыслах против Батыя; великодушие сделалось предметом доносов, к несчастию ложных!..
Неточные совпадения
Когда Баян,
князь аварский, страшный для императоров Греции, потребовал, чтобы славяне ему поддалися, они гордо и спокойно ответствовали: «Никто во вселенной не может поработить нас, доколе не выдут из употребления
мечи и стрелы!.
Тогда он извлекает
меч, ударяет им о подножие Вадимова образа и, возвысив голос свой, с душевною скорбию произносит: «Итак, да будет война между великим
князем Иоанном и гражданами новогородскими!
Я хотел сохранить его до гроба, но отдаю тебе: Ратьмир, предок мой, изобразил на нем златыми буквами слова: «Никогда врагу не достанется»…» Мирослав взял сей древний
меч с благоговением и гордо ответствовал: «Исполню условие!» — Марфа долго еще говорила с мудрым Феодосией о силах
князя московского, о верных и неверных союзниках Новаграда и сказала наконец юноше: «Возвратимся, буря утихла.
«Ты не имеешь родителей, — говорил он, — отечество признает тебя великим сыном своим, и главный защитник прав новогородских да живет там, где
князь добродетельный утвердил их своею печатию и где Новгород желает ныне угостить новобрачных!..» — «Нет, — ответствовала Марфа, — еще
меч Иоаннов не преломился о щит Мирослава или не обагрился его кровию за Новгород!..
Если угодно небу, то мы падем с
мечом в руке пред
князем московским: одна кровь течет в жилах наших; русский может покориться русскому, но чужеземцу — никогда, никогда!..
Мы видели
князя московского на белом коне, видели, как он распоряжал легионы и блестящим
мечом своим указывал на сердце Новогородское, на хоругвь отечества, видели
князя Холмского, с сильным отрядом идущего окружить нас…
Тайные друзья Иоанновы кричали пред домом Ярославовым: «Лучше служить
князю московскому, нежели Борецкой; он возвратит изобилие Новуграду: она хочет обратить его в могилу!..» Марфа, гордая, величавая, вдруг упадает на колена, поднимает руки и смиренно
молит народ выслушать ее…
— Мне всё кажется, — осторожно
заметил князь, — что Настасья Филипповна умна. К чему ей, предчувствуя такую муку, в западню идти? Ведь могла бы и за другого выйти. Вот что мне удивительно.
— А что касается до меня, —
заметил князь, — то я готов, как твой приятель и как человек любознательный, присутствовать при этом опыте и участвовать в нем. Но я тебя еще утром предупреждал, что такие опыты бывали и всегда оканчивались позорной неудачей, по крайней мере те, о которых мы знаем лично, а те, о которых мы знаем только понаслышке, сомнительны в смысле достоверности. Но ты начал дело, Лихонин, — и делай. Мы тебе помощники.
— Гм… вы слишком пылки, и на свете некоторые дела не так делаются, как вы воображаете, — спокойно
заметил князь на мое восклицание. — Я, впрочем, думаю, что об этом могла бы отчасти решить Наталья Николаевна; вы ей передайте это. Она могла бы посоветовать.
Неточные совпадения
— Слыхал, господа головотяпы! — усмехнулся
князь («и таково ласково усмехнулся, словно солнышко просияло!» —
замечает летописец), — весьма слыхал! И о том знаю, как вы рака с колокольным звоном встречали — довольно знаю! Об одном не знаю, зачем же ко мне-то вы пожаловали?
Князь отошел, стараясь не дать
заметить, как ему смешна была вся эта комедия.
Вскоре приехал
князь Калужский и Лиза Меркалова со Стремовым. Лиза Меркалова была худая брюнетка с восточным ленивым типом лица и прелестными, неизъяснимыми, как все говорили, глазами. Характер ее темного туалета (Анна тотчас же
заметила и оценила это) был совершенно соответствующий ее красоте. Насколько Сафо была крута и подбориста, настолько Лиза была мягка и распущенна.
— Скоро устроились! — сказал старый
князь, стараясь быть равнодушным; но Левин
заметил, что глаза его были влажны, когда он обратился к нему.
— А ты разве её знал, папа? — спросила Кити со страхом,
замечая зажегшийся огонь насмешки в глазах
князя при упоминании о мадам Шталь.