Неточные совпадения
Сердца
граждан в руке моей: они не покорятся Иоанну, и душа моя торжествует!
Музыканты,
в шелковых красных мантиях, шли впереди, за ними
граждане десяти вольных городов немецких, по два
в ряд, все
в богатой одежде, и несли
в руках, на серебряных блюдах, златые слитки и камни драгоценные.
Граждане лобызали
руки старца, подобно детям, которые
в отсутствие отца были несчастливы и надеются, что опытная мудрость его прекратит беды их.
—
Граждане толпились вокруг дома Борецких: напрасно воины хотели удалить их, но вдруг раздался звон колокольный во всех пяти концах, и народ, всегда любопытный, забыл на время судьбу Марфы: он спешил навстречу к Иоанну, который с величием и торжеством въезжал
в Новгород, под сению хоругви отечества, среди легионов многочисленных,
в венце Мономаха и с мечом
в руке.
— Иоанн
в доме Ярослава угостил роскошною трапезою бояр новогородских и державною
рукою своею сыпал злато на беднейших
граждан, которые искренно и добросердечно славили его благотворительность.
Неточные совпадения
Вы,
граждане Шателя, вы, эти несколько человек, вы могли, принимая меня
в вашу среду, остановить занесенную
руку русского императора, вооруженную миллионом штыков.
Пустынная зала, приведенная относительно
в лучший порядок посредством сбора сюда всей мебели из целого дома, оживилась шумными спорами
граждан. Женщины, сидя около круглого чайного стола, говорили о труде; мужчины говорили о женщинах,
в углу залы стоял Белоярцев, окруженный пятью или шестью человеками. Перед ним стояла госпожа Мечникова, держа под
руку свою шестнадцатилетнюю сестру.
Эта скачка очень полезна; она поддерживает во мне жизнь, как рюмка водки поддерживает жизнь
в закоснелом пьянице. Посмотришь на него: и
руки и ноги трясутся, словно весь он ртутью налит, а выпил рюмку-другую — и пошел ходить как ни
в чем не бывало. Точно таким образом и я: знаю, что на мне лежит долг, и при одном этом слове чувствую себя всегда готовым и бодрым. Не из мелкой корысти, не из подлости действую я таким образом, а по крайнему разумению своих обязанностей, как человека и
гражданина.
— Подписывайте, подписывайте! — внушал Термосесов, насильно всовывая ему
в руку перо, но «
гражданин» вдруг ответил, что он не хочет подписывать жалобу.
На третий день он лежал
в постели и бредил. Организм его, потрясенный предшествовавшими событиями, очевидно не мог вынести последнего удара. Но и
в бреду он продолжал быть
гражданином; он поднимал
руки, он к кому-то обращался и молил спасти «нашу общую, бедную…».
В редкие минуты, когда воспалительное состояние утихало, он рассуждал об анархии.