Уже некоторые из них молчанием изъявляли, что они не одобряют упорства посадницы и Делинского, некоторые даже советовали войти в переговоры с Иоанном, но Делинский грозно подымал руку, столетний Феодосии седыми
власами отирал слезы свои, Марфа вступала в храмину совета, и все снова казались твердыми.