Воображение мое не может представить ничего величественнее
сего дня, когда в древней столице нашей соединились обе гемисферы земли, явились все народы, рассеянные в пространствах России, языков, обычаев и вер различных: потомки Славян-победителей, Норманов, ужасных Европ и Финнов, столь живо описанных пером Тацитовым; мирные пастыри южной России, Лапландские Ихтиофаги и звериными кожами одеянные Камчадалы.
Неточные совпадения
Екатерина хотела узнать
сего полубога Россиян, и все
дела, все законы Его, вместе с древнейшими летописями нашего государства, были предметом Ее живейшего любопытства.
И Екатерина на троне!.. Уже на бессмертном мраморе Истории изображен
сей незабвенный
день для России: удерживаю порыв моего сердца описать его величие… Красота в образе воинственной Паллады!.. Вокруг блестящие ряды Героев; пламя усердия в груди их!.. Перед Нею священный ужас и Гений России!.. Опираясь на Мужество. Богиня шествует — и Слава, гремя в облаках трубою, опускает на главу Ее венок лавровый!..
С Екатериною воссели на престол кроткая мудрость, божественная любовь к славе (источник всех
дел великих), неутомимая деятельность, знание человеческого сердца, знание века, ревностное желание довершить начатое Петром, просветить народ, образовать Россию, утвердить ее счастие на столпах незыблемых, согласить все части правления, и купить бессмертие
делами Матери Отечества.
Сей обет произнесла Монархиня во глубине души Своей, и небесный Сердцеведец даровал Ей силу для исполнения.
Уже орлы наши парили под небесами Востока; уже крылатая молва несла в страны Великого Могола имя Российской Монархини; уже воинство наше, то подымаясь к облакам на хребте гор туманных, то опускаясь в глубокие долины, дошло до славных врат Каспийских; уже стена Кавказская, памятник величия древних Монархов Персии, расступилась перед оным; уже смелый вождь его приял сребряные ключи Дербента из рук старца, который в юности своей вручал их Петру Великому, и
сей град, основанный, по восточному преданию, Александром Македонским, осенился знаменами Екатерины… когда всемогущая Судьба пресекла
дни Монархини и течение побед Ее.
Не только благо нашего отечества, но и благо целого мира утверждено победами Екатерины. Давно ли еще знамя лжепророка грозило стенам Венским? Новый Магомет II мог быть новым истребителем государств Европейских: сколь же бедственны успехи Оттоманского оружия для человечества и просвещения? Теперь варвары уже не опасны для Европы; теперь слабый Паша Виддина презирает могущество Порты!.. И
сия безопасность есть
дело Великой Екатерины, Которая потрясла и разрушила
сей колосс ужасный.
Нетерпеливые мысли мои спешат устремиться на многие предметы, столь любезные уму и сердцу; но прежде означим главное и столь новое для России благодеяние Екатерины, которое изъясняет все другие и которое всем другим изъясняется; означим, так сказать, священный корень нашего блаженства во
дни Ее —
сию печать,
сей дух всех Ее законов.
Сенат, который в отсутствие Монарха имел всю власть Его, но который по кончине Петра утратил свое могущество — будучи заменен Верховным Тайным Советом, а после Кабинетом Императорским — хотя и был восстановлен со всеми правами Императрицею Елисаветою, но бесчисленные
дела, стекаясь в
сем главном судилище, так сказать, исчезали в его архивах к неизъяснимому вреду частных людей и государственной экономии.
Екатерина
разделила Сенат на Департаменты, каждому из них предписала особый род
дел и
сим порядком оживила их течение.
Единый из вас [Петр Иванович Панин —
сей случай всем известен.], муж, достойный почтения Россиян, дерзнул представить Ей возражение в
деле важном и государственном, уже решенном Монархинею; не трепетал голос его, и вид спокойный не изменялся; он знал Екатерину — и державная рука Ее предрала бумагу, Ею подписанную.
Монархиня
разделяет все возможные преступления на особенные роды, и мудрость Ее, обогащенная мыслями Философов, которые занимались
сим важным
делом, определяет для каждого рода особенные наказания, извлеченные из самого естества вины — мысль святая!
Сии гнусные, но к утешению доброго сердца малочисленные тираны, которые забывают, что быть господином есть: для истинного Дворянина, быть отцом своих подданных, — не могли уже тиранствовать во мраке; луч мудрого Правительства осветил их
дела; страх был для них красноречивее совести, и судьба подвластных земледельцев смягчилась.
Они выходят, обогащенные средствами устроить себе приятную долю в обществе, которое ждет их с нетерпениием и, так сказать, рассыпает пред ними свои жребии; они избирают — и
сей, некогда отверженный младенец, спасенный Монаршим провидением от верной гибели, есть теперь надежный помощник Именитого Гражданина в
делах торговых, или пример искусного ремесленника, или исправный письмоводитель в доме Вельможи.
Здесь справедливая народная признательность требует наименовать того мужа, которого главною страстию было способствовать успехам воспитания в России и который служил Екатерине первым орудием для исполнения Ее благотворных в
сем великом
деле намерений.
Сия геройская ревность к добру соединялась в Екатерине с редким проницанием, которое представляло Ей всякое
дело, всякое начинание в самых дальнейших следствиях; и потому Ее воля и решение были всегда непоколебимы.
— Они самые и есть-с, Вахрушин, Афанасий Иванович, и по просьбе вашей мамаши, которая через них таким же манером вам уже пересылала однажды, они и на сей раз не отказали-с и Семена Семеновича на
сих днях уведомили из своих мест, чтобы вам тридцать пять рублев передать-с, во ожидании лучшего-с.
Неточные совпадения
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом
деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до
сих пор еще не генералы.
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница!
Дела мои принудили меня жить несколько лет в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь в Москве, прожив несколько лет в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию состояние свое сделать можно.
Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
«Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыскать по земли, ни, подобно Соловьеву, шизым орлом ширять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыслью по древу, но хочу ущекотать прелюбезных мне глуповцев, показав миру их славные
дела и предобрый тот корень, от которого знаменитое
сие древо произросло и ветвями своими всю землю покрыло».
4. Всякий градоправитель, видящий обывателя, занимающегося
делом своим, да оставит его при
сем занятии беспрепятственно.
— Слушай! — сказал он, слегка поправив Федькину челюсть, — так как ты память любезнейшей моей родительницы обесславил, то ты же впредь каждый
день должен
сию драгоценную мне память в стихах прославлять и стихи те ко мне приносить!