С того времени провинции и села оживились присутствием многих Благородных, которые могли с честию оставить воинскую службу; они вели спокойную, но праздную и для государства мало полезную жизнь; хозяйство и
ловля зверей, которая приятным образом напоминала им воинскую деятельность, были единственным их занятием.
Лев от старости не мог уже
ловить зверей и задумал хитростию жить: зашел он в пещеру, лег и притворился больным. Стали ходить звери его проведывать, и он съедал тех, которые входили к нему в пещеру. Лисица смекнула дело, стала у входа в пещеру и говорит: «Что, лев, как можешь?»
Во-вторых, наступила ранняя зима, оказался недостаток в съестных припасах. Страшные морозы, вьюги и метели не позволили казакам
ловить зверей и рыбу, мешали и доставлять хлеб из соседних юрт, где некоторые жители занимались скудным землепашеством.
Неточные совпадения
Шум и визг от железных скобок и ржавых винтов разбудили на другом конце города будочника, который, подняв свою алебарду, закричал спросонья что стало мочи: «Кто идет?» — но, увидев, что никто не шел, а слышалось только вдали дребезжанье,
поймал у себя на воротнике какого-то
зверя и, подошед к фонарю, казнил его тут же у себя на ногте.
Большой собравшися гурьбой, // Медведя
звери изловили; // На чистом поле задавили — // И делят меж собой, // Кто что́ себе достанет. // А Заяц за ушко медвежье тут же тянет. // «Ба, ты, косой», // Кричат ему: «пожаловал отколе? // Тебя никто на
ловле не видал». — // «Вот, братцы!» Заяц отвечал: // «Да из лесу-то кто ж, — всё я его пугал // И к вам поставил прямо в поле // Сердечного дружка?» // Такое хвастовство хоть слишком было явно, // Но показалось так забавно, // Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
Собака, Лев, да Волк с Лисой // В соседстве как-то жили, // И вот какой // Между собой // Они завет все положили: // Чтоб им
зверей съсобща
ловить, // И что́ наловится, всё поровну делить.
Директор подслушал однажды, когда он рассказывал, как дикие
ловят и едят людей, какие у них леса, жилища, какое оружие, как они сидят на деревьях, охотятся за
зверями, даже начал представлять, как они говорят горлом.
Ловить рыбу летом ходят за 20–25 верст к реке Тыми, а охота на пушного
зверя имеет характер забавы и так мало дает в экономии поселенца, что о ней даже говорить не стоит.