Общественное Призрение, которое благотворит несчастным жертвам бедности и недугов, воспитывает сирых, управляет работными домами (где бедный гражданин, лишенный всего, кроме сил, трудами своими живет и другим пользу приносит), местами наказания или, лучше сказать, исправления гражданских пороков; и наконец, Совестный Суд, который есть человеколюбие правосудия (божественная и беспримерная мысль в законодательстве!), останутся в России
вечным памятником того, что некогда Добродетель в лице Монархини управляла ею.
Предложение об этом предмете вашего превосходительства, по которому губернским правлением в свое время уже сделано надлежащее распоряжение, не останется ли
вечным памятником вашей распорядительности и вашей проницательности?
Неточные совпадения
Памятник Пушкина был и моя первая пространственная мера: от Никитских Ворот до
памятника Пушкина — верста, та самая
вечная пушкинская верста, верста «Бесов», верста «Зимней дороги», верста всей пушкинской жизни и наших детских хрестоматий, полосатая и торчащая, непонятная и принятая [Пушкин здесь говорит о верстовом столбе. (примеч. М. Цветаевой).].
Памятник Пушкина был не
памятник Пушкина (родительный падеж), а просто Памятник-Пушкина, в одно слово, с одинаково непонятными и порознь не существующими понятиями
памятника и Пушкина. То, что вечно, под дождем и под снегом, — о, как я вижу эти нагруженные снегом плечи, всеми российскими снегами нагруженные и осиленные африканские плечи! — плечами в зарю или в метель, прихожу я или ухожу, убегаю или добегаю, стоит с
вечной шляпой в руке, называется «Памятник-Пушкина».
Я
памятник себе воздвиг чудесный,
вечный, // Металлов тверже он и выше пирамид; // Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный, // И времени полет его не сокрушит.
Библия есть одновременно и просто книга, доступная научному изучению, и
памятник иудейской письменности, и Книга книг,
вечный Символ, раскрывающийся только вере, только молитве, только благоговению.
На этом-то кладбище, в особом склепе за вычурно-железною оградой, вмещавшей в себе несколько гранитных
памятников, нашел, как мы уже знаем, себе
вечное успокоение и внезапно скончавшийся князь Владимир Яковлевич Баратов.