Уж они-то сразу поняли, что отныне корсиканский выскочка становится вровень с ними, а потому жаждали самого жестокого возмездия за столь вопиющую дерзость.
Мало того, потребовались доказательства лояльности корсиканской семьи французским властям и даже её родовой герб.
Никому не ведомый, ничем особым не отличавшийся корсиканский офицер становится главнокомандующим.