Неточные совпадения
— Вы? Здесь? — и ножницы его так и захлопнулись. А я — я будто никогда и
не знал ни одного человеческого слова: я молчал, глядел и совершенно
не понимал, что он говорил мне. Должно быть, что мне надо
уйти отсюда; потому что потом он быстро своим плоским бумажным животом оттеснил меня
до конца этой, более светлой части коридора — и толкнул в спину.
В узеньком коридорчике мелькали мимо серые юнифы, серые лица, и среди них на секунду одно: низко нахлобученные волосы, глаза исподлобья — тот самый. Я понял: они здесь, и мне
не уйти от всего этого никуда, и остались только минуты — несколько десятков минут… Мельчайшая, молекулярная дрожь во всем теле (она потом
не прекращалась уже
до самого
конца) — будто поставлен огромный мотор, а здание моего тела — слишком легкое, и вот все стены, переборки, кабели, балки, огни — все дрожит…
Неточные совпадения
Самгин простился со стариком и
ушел, убежденный, что хорошо,
до конца, понял его. На этот раз он вынес из уютной норы историка нечто беспокойное. Он чувствовал себя человеком, который
не может вспомнить необходимое ему слово или впечатление, сродное только что пережитому. Шагая по уснувшей улице, под небом, закрытым одноцветно серой массой облаков, он смотрел в небо и щелкал пальцами, напряженно соображая: что беспокоит его?
Вчера она досидела
до конца вечера в кабинете Татьяны Марковны: все были там, и Марфенька, и Тит Никонович. Марфенька работала, разливала чай, потом играла на фортепиано. Вера молчала, и если ее спросят о чем-нибудь, то отвечала, но сама
не заговаривала. Она чаю
не пила, за ужином раскопала два-три блюда вилкой, взяла что-то в рот, потом съела ложку варенья и тотчас после стола
ушла спать.
Это меня
не очень огорчало, я
уходил и
до конца уроков шатался по грязным улицам слободы, присматриваясь к ее шумной жизни.
— А вот за гордость тебя господь и наказал: красотою своей гордилась и женихов гоняла… Этот
не жених, тот
не жених, а красота-то и довела
до конца. С никонианином спуталась… […с никонианином спуталась… — С именем московского патриарха Никона (1605–1681) связана реформа официальной церкви — исправление церковных книг по образцу греческих, изменение обрядов и т. д.
Не признавшие этой реформы — раскольники — называли православных никонианами.] да еще с женатым… Нет, нет,
уходи лучше, Аграфена!
В это время навстречу этим господам, на другом
конце бульвара, показалась лиловатая фигура Михайлова на стоптанных сапогах и с повязанной головой. Он очень сконфузился, увидав их: ему вспомнилось, как он вчера присядал перед Калугиным, и пришло в голову, как бы они
не подумали, что он притворяется раненым. Так что ежели бы эти господа
не смотрели на него, то он бы сбежал вниз и
ушел бы домой с тем, чтобы
не выходить
до тех пор, пока можно будет снять повязку.