Неточные совпадения
В вагоне подземной дороги я несся туда, где на стапеле сверкало под солнцем еще недвижное, еще не одухотворенное огнем, изящное тело «Интеграла». Закрывши глаза, я мечтал формулами: я еще раз мысленно высчитывал, какая нужна начальная скорость, чтобы оторвать «Интеграл» от земли. Каждый
атом секунды — масса «Интеграла» меняется (расходуется взрывное топливо). Уравнение получалось очень сложное, с трансцендентными величинами.
Все это было просто, все это знал каждый из нас: да, диссоциация материи, да, расщепление
атомов человеческого тела. И тем не менее это всякий раз было — как чудо, это было — как знамение нечеловеческой мощи Благодетеля.
Четырехугольник, и в нем веснушчатое лицо и висок с географической картой голубых жилок — скрылись за углом, навеки. Мы идем — одно миллионноголовое тело, и в каждом из нас — та смиренная радость, какою, вероятно, живут молекулы,
атомы, фагоциты. В древнем мире — это понимали христиане, единственные наши (хотя и очень несовершенные) предшественники: смирение — добродетель, а гордыня — порок, и что «МЫ» — от Бога, а «Я» — от диавола.
Издали — в коридоре — уже голоса, шаги. Я успел только схватить пачку листов, сунуть их под себя — и вот теперь прикованный к колеблющемуся каждым
атомом креслу, и пол под ногами — палуба, вверх и вниз…
Неточные совпадения
Эй! улю-лю!..
ату!..» // Гаврило Афанасьевич, // Вскочив с ковра персидского, // Махал рукой, подпрыгивал, // Кричал!
Сверху черная, безграничная бездна, прорезываемая молниями; кругом воздух, наполненный крутящимися
атомами пыли, — все это представляло неизобразимый хаос, на грозном фоне которого выступал не менее грозный силуэт пожара.
Поэтому о действительных"свойствах"и речи нет, а есть речь только о наносных
атомах.
Это люди, как и все другие, с тою только оговоркою, что природные их свойства обросли массой наносных
атомов, за которою почти ничего не видно.
Верные ликовали, а причетники, в течение многих лет питавшиеся одними негодными злаками, закололи барана и мало того что съели его всего, не пощадив даже копыт, но долгое время скребли ножом стол, на котором лежало мясо, и с жадностью ели стружки, как бы опасаясь утратить хотя один
атом питательного вещества.