Цитаты со словом «равно»
— Да, носы, — я уже почти кричал. — Раз есть — все
равно какое основание для зависти… Раз у меня нос «пуговицей», а у другого…
Это все
равно как если бы писателю какого-нибудь, скажем, 20‑го века в своем романе пришлось объяснять, что такое «пиджак», «квартира», «жена».
Помню — я весь дрожал. Вот — ее схватить — и уж не помню что… Надо было что-нибудь — все
равно что — сделать. Я машинально раскрыл свою золотую бляху, взглянул на часы. Без десяти 17.
А вечером (впрочем, все
равно вечером там уже было закрыто) — вечером пришла ко мне О. Шторы не были спущены. Мы решали задачи из старинного задачника: это очень успокаивает и очищает мысли. О-90 сидела над тетрадкой, нагнув голову к левому плечу и от старания подпирая изнутри языком левую щеку. Это было так по-детски, так очаровательно. И так во мне все хорошо, точно, просто…
R — брызнул фонтаном, О — розово, кругло смеялась. Я махнул рукой: смейтесь, все
равно. Мне было не до этого. Мне надо было чем-нибудь заесть, заглушить этот проклятый.
— Да. Ну, я так и думала: что-нибудь вам должно было помешать — все
равно что (острые зубы, улыбка). Но зато теперь вы — в моих руках. Вы помните: «Всякий нумер, в течение 48 часов не заявивший Бюро, считается…»
Нет: точка. Все это — пустяки, и все эти нелепые ощущения — бред, результат вчерашнего отравления… Чем: глотком зеленого яда — или ею? Все
равно. Я записываю это, только чтобы показать, как может странно запутаться и сбиться человеческий — такой точный и острый — разум. Тот разум, который даже эту, пугавшую древних, бесконечность сумел сделать удобоваримой — посредством…
На плоскости бумаги, в двухмерном мире — эти строки рядом, но в другом мире… Я теряю цифроощущение: 20 минут — это может быть 200 или 200 000. И это так дико: спокойно, размеренно, обдумывая каждое слово, записывать то, что было у меня с R. Все
равно как если бы вы, положив нога на ногу, сели в кресло у собственной своей кровати — и с любопытством смотрели, как вы, вы же — корчитесь на этой кровати.
— Я, кажется, задержала вас. Впрочем, все
равно. Теперь вам поздно уже.
Я не спрашивал, куда мы шли. Все
равно: только бы идти, идти, зреть, наливаться все упруже —
И человечек — тончайший. Он весь как будто вырезан из бумаги, и как бы он ни повернулся — все
равно у него только профиль, остро отточенный: сверкающее лезвие — нос, ножницы — губы.
Мне как-то неловко, планетные мои читатели, рассказывать вам об этом совершенно невероятном происшествии. Но что ж делать, если все это было именно так. А разве весь день с самого утра не был полон невероятностей, разве не похоже все на эту древнюю болезнь сновидений? И если так — не все ли
равно: одной нелепостью больше или меньше? Кроме того, я уверен: раньше или позже всякую нелепость мне удастся включить в какой-нибудь силлогизм. Это меня успокаивает, надеюсь, успокоит и вас.
И ледяная искра — насквозь: я — пусть; я — все
равно; но ведь надо будет и о ней, и ее тоже…
Коридор. Тысячепудовая тишина. На круглых сводах — лампочки, бесконечный, мерцающий, дрожащий пунктир. Походило немного на «трубы» наших подземных дорог, но только гораздо уже и не из нашего стекла, а из какого-то другого старинного материала. Мелькнуло — о подземельях, где будто бы спасались во время Двухсотлетней Войны… Все
равно: надо идти.
Наконец! Наконец она рядом, здесь — и не все ли
равно, где это «здесь». Знакомый, шафранно-желтый шелк, улыбка-укус, задернутые шторой глаза… У меня дрожат губы, руки, колени — а в голове глупейшая мысль...
Конверт взорван — скорее подпись — и рана — это не I, это… О. И еще рана: на листочке снизу, в правом углу — расплывшаяся клякса — сюда капнуло… Я не выношу клякс — все
равно: от чернил они или от… все равно от чего. И знаю — раньше — мне было бы просто неприятно, неприятно глазам — от этого неприятного пятна. Но почему же теперь это серенькое пятнышко — как туча, и от него — все свинцовее и все темнее? Или это опять — «душа»?
— Не все ли
равно. Ну — ее, да.
Чулки — брошены у меня на столе, на раскрытой (193‑й) странице моих записей. Второпях я задел за рукопись, страницы рассыпались, и никак не сложить по порядку, а главное — если и сложить, все
равно не будет настоящего порядка, все равно — останутся какие-то пороги, ямы, иксы.
Сердце во мне билось — огромное, и с каждым ударом выхлестывало такую буйную, горячую, такую радостную волну. И пусть там что-то разлетелось вдребезги — все
равно! Только бы так вот нести ее, нести, нести…
Тут самое трудное. Потому что это выходило из всяких пределов вероятия. И мне теперь ясно, отчего I всегда так упорно отмалчивалась: я все
равно бы не поверил — даже ей. Возможно, что завтра я и не буду верить и самому себе — вот этой своей записи.
Это было до такой степени невероятно, до такой степени неожиданно, что я спокойно стоял — положительно утверждаю: спокойно стоял и смотрел. Как весы: перегрузите одну чашку — и потом можете класть туда уже сколько угодно — стрелка все
равно не двинется…
— Записаться она, к счастью, не успеет. И хоть тысячу таких, как она: мне все
равно. Я знаю — ты поверишь не тысяче, но одной мне. Потому что ведь после вчерашнего — я перед тобой вся, до конца, как ты хотел. Я — в твоих руках, ты можешь — в любой момент…
— Но это безумие, — говорю я. — Вы — и Единое Государство. Это все
равно как заткнуть рукою дуло — и думать, что можно удержать выстрел. Это — совершенное безумие!
— Ах, а мне еще надо было с тобой об одном деле… Ну, все
равно: завтра…
Вечером, позже, узнал: они увели с собою троих. Впрочем, вслух об этом,
равно как и о всем происходящем, никто не говорит (воспитательное влияние невидимо присутствующих в нашей среде Хранителей). Разговоры — главным образом о быстром падении барометра и о перемене погоды.
— Слушайте — вы с ума сошли! И не столько это — вообще вы… Чему вы радуетесь? Неужели вы можете забыть о том, что вас ждет? Не сейчас — так все
равно через месяц, через два месяца…
— И умру — да, пусть! И вам никакого дела — не все ли вам
равно?
Вот приблизительно то, что пережил я, когда сегодня утром прочитал Государственную Газету. Был страшный сон, и он кончился. А я, малодушный, я, неверующий, — я думал уже о своевольной смерти. Мне стыдно сейчас читать последние, написанные вчера, строки. Но все
равно: пусть, пусть они останутся, как память о том невероятном, что могло быть — и чего уже не будет… да, не будет!..
Там, снаружи, на меня налетел ветер. Крутил, свистел, сек. Но мне только еще веселее. Вопи, вой — все
равно: теперь тебе уже не свалить стен. И над головой рушатся чугунно-летучие тучи — пусть: вам не затемнить солнца — мы навеки приковали его цепью к зениту — мы, Иисусы Навины.
Я увидел на столе листок — последние две страницы вчерашней моей записи: как оставил их там с вечера — так и лежали. Если бы она видела, что я писал там… Впрочем, все
равно: теперь это — только история, теперь это — до смешного далекое, как сквозь перевернутый бинокль…
— «Зачем? Не все ли
равно? Ведь сюда, в эту комнату — я уже никогда больше, никогда…»
— Не знаю. Ты понимаешь, как это чудесно: не зная — лететь — все
равно куда… И вот скоро двенадцать — и неизвестно что? И ночь… где мы с тобой будем ночью? Может быть — на траве, на сухих листьях…
Раскиданный на мгновенные, несвязные обломки — мир. На ступеньках — чья-то звонкая золотая бляха — и это мне все
равно: вот теперь она хрустнула у меня под каблуком. Голос: «А я говорю — лицо!» Темный квадрат: открытая дверь кают-компании. Стиснутые, белые, остроулыбающиеся зубы…
Тот, за стеной справа, — желтые, пристальные морщины — обо мне. Нужно, чтобы он не видел, еще противней — если он будет смотреть… Я нажал кнопку — пусть никакого права, разве это теперь не все
равно — шторы упали.
— Слушайте… Ее имя — вы знаете, о ком, — вы ее называли? Нет? Только правду — мне это нужно… мне все
равно — только правду…
— Не надо. Молчи. Все
равно — ты видишь: я все-таки пришла. Там, внизу, — меня ждут. И ты хочешь, чтоб эти наши последние минуты…
Захлопнулась дверь. Помню: внизу под дверью прицепилась какая-то бумажка и заскребла на полу, когда дверь закрывалась, а потом, как колпаком, накрыло какой-то особенной, безвоздушной тишиной. Если бы он сказал хоть одно слово — все
равно какое — самое пустяковое слово, я бы все сдвинул сразу. Но он молчал.
— Но то, что Он сказал мне… Поймите же — это вот все
равно, как если сейчас выдернуть из-под вас пол — и вы со всем, что вот тут на столе — с бумагой, чернилами… чернила выплеснутся — и все в кляксу…
Цитаты из русской классики со словом «равно»
— Андрей Петрович, — схватил я его за руку, не подумав и почти в вдохновении, как часто со мною случается (дело было почти в темноте), — Андрей Петрович, я молчал, — ведь вы видели это, — я все молчал до сих пор, знаете для чего? Для того, чтоб избегнуть ваших тайн. Я прямо положил их не знать никогда. Я — трус, я боюсь, что ваши тайны вырвут вас из моего сердца уже совсем, а я не хочу этого. А коли так, то зачем бы и вам знать мои секреты? Пусть бы и вам все
равно, куда бы я ни пошел! Не так ли?
— Слишком стыдно вам будет-с, если на себя во всем признаетесь. А пуще того бесполезно будет, совсем-с, потому я прямо ведь скажу, что ничего такого я вам не говорил-с никогда, а что вы или в болезни какой (а на то и похоже-с), али уж братца так своего пожалели, что собой пожертвовали, а на меня выдумали, так как все
равно меня как за мошку считали всю вашу жизнь, а не за человека. Ну и кто ж вам поверит, ну и какое у вас есть хоть одно доказательство?
— Так, так, Верочка. Всякий пусть охраняет свою независимость всеми силами, от всякого, как бы ни любил его, как бы ни верил ему. Удастся тебе то, что ты говоришь, или нет, не знаю, но это почти все
равно: кто решился на это, тот уже почти оградил себя: он уже чувствует, что может обойтись сам собою, отказаться от чужой опоры, если нужно, и этого чувства уже почти довольно. А ведь какие мы смешные люди, Верочка! ты говоришь: «не хочу жить на твой счет», а я тебя хвалю за это. Кто же так говорит, Верочка?
— Нет, о чем же говорить! — сказал Пьер, — всё
равно… Так готово? — прибавил он. — Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? — сказал он, неестественно-кротко улыбаясь. — Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. — Ах, да, вот так, я знаю, я забыл только, — говорил он.
— Эта нежность мне не к лицу. На сплетню я плюю, а в городе мимоходом скажу, как мы говорили сейчас, что я сватался и получил отказ, что это огорчило вас, меня и весь дом… так как я давно надеялся… Тот уезжает завтра или послезавтра навсегда (я уж справился) — и все забудется. Я и прежде ничего не боялся, а теперь мне нечем дорожить. Я все
равно, что живу, что нет с тех пор, как решено, что Вера Васильевна не будет никогда моей женой…
Ассоциации к слову «равно»
Предложения со словом «равно»
- До последнего я надеялась, заливаясь слезами, что всё происходящее – только досадная ошибка, недоразумение, но в отделении всё равно пришлось остаться.
- Тем более что отец и по секрету всегда говорит так громко, что хочешь не хочешь, а всё равно будешь знать.
- Всё равно нет времени, сил, возможности, а самое главное – денег.
- (все предложения)
Афоризмы русских писателей со словом «равно»
- Дорога удивительное дело! Ее могущество непреодолимо, успокоительно и целительно. Отрывая вдруг человека от окружающей среды, все равно, любезной ему или даже неприятной, от постоянно развлекающей его множеством предметов, постоянно текущей разнообразной действительности, она сосредотачивает его мысли и чувства в тесный мир дорожного экипажа, устремляет его внимание сначала на самого себя, потом на воспоминание прошедшего и, наконец, на мечты и надежды — в будущем; и все это делается с ясностью и спокойствием, без всякой суеты и торопливости.
- Вельможа ль он, мужик, вития,
Купец иль воин — всё равно:
Всех назовёт детьми Россия,
Всем имя братское одно.
- Стихи Пушкина дарили детям русский язык в самом совершенном его великолепии, язык, который они, может быть, никогда больше не услышат и на котором никогда не будут говорить, но который все равно будет при них, как вечная драгоценность.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно