А затем секунда — и среди юниф, совершенно отчетливо и просто:
вороные, рыжие, золотистые, караковые, чалые, белые люди — по-видимому, люди.
Вдруг — один: I уже со мной нет — не знаю, как и куда она исчезла. Кругом только эти, атласно лоснящиеся на солнце шерстью. Я хватаюсь за чье-то горячее, крепкое,
вороное плечо...
Там — по зеленой пустыне — коричневой тенью летало какое-то быстрое пятно. В руках у меня бинокль, механически поднес его к глазам: по грудь в траве, взвеяв хвостом, скакал табун коричневых лошадей, а на спинах у них — те, караковые, белые,
вороные…