— Да, да, — прервал боярин, — мирвольте этим бунтовщикам! уговаривайте их! Дождетесь того, что все низовые города к ним пристанут, и тогда
попытайтесь их унять. Нет, господа москвичи! не словом ласковым усмиряют непокорных, а мечом и огнем. Гонсевский прислал сюда пана Тишкевича с региментом; но этим их не запугаешь. Если б он меня послушался и отправил поболее войска, то давным бы давно не осталось в Нижнем бревна на бревне, камня на камне!
Неточные совпадения
— Нет, я
попытаюсь спасти его, — сказал Юрий, стараясь привести в чувство полузамерзшего незнакомца.
Сожаление и досада изобразились на лице молчаливого проезжего. Он смотрел с каким-то грустным участием на Юрия, который, во всей красоте отвагой кипящего юноши, стоял, сложив спокойно руки, и гордым взглядом, казалось, вызывал смельчака, который решился бы ему противоречить. Стрелец, окинув взором все собрание и не замечая ни на одном лице охоты взять открыто его сторону, замолчал. Несколько минут никто не
пытался возобновить разговора; наконец земский, с видом величайшего унижения, спросил у Юрия...
— Вытолкать? меня?..
Попытайтесь! — отвечал незнакомый, приподымаясь медленно со скамьи. — Ну, что ж вы стали, молодцы? — продолжал он, обращаясь к казакам, которые, не смея тронуться с места, глядели с изумлением на колоссальные формы проезжего. — Что, ребята, видно — я не по вас?
— Погоди! дай
попытаюсь еще, — отвечал Кудимыч, приподнимаясь с трудом на ноги. Он пробормотал несколько невнятных слов, дунул на все четыре стороны и вдруг с разбега перепрыгнул через подворотню.
— Не троньте его, — сказал вполголоса один из конюхов. — Вишь, какой выскочка! Не хуже его
пытались усидеть на Вихре, да летали же вверх ногами. Пускай сядет: я вам порукою — не ускачет из села.
— Да, да, пусть
попытается кто-нибудь! — повторил Барай-Мурза.
— Так
попытайтесь же взять ее! — вскричал Юрий, вынимая свою саблю.
— Правосудный боже! — вскричал прохожий, отступив назад и сложа крестообразно свои руки. — Это он! это тот надменный и сильный боярин!.. Итак, исполнилась мера долготерпения твоего, господи!.. Но он дышит… он жив еще… Ах! если б этот несчастный успел примириться с тобою! Но как привести его в чувство?.. — прибавил прохожий, посмотрев вокруг себя. — Изба полесовщика недалеко отсюда…
попытаюсь…
—
Попытайся, — сказал Юрий, взглянув с презрением на старшину. — Живей, ребята! — продолжал он. — Сабли вон!.. с богом!.. вперед!..
Вскоре по взятии Кремля король польский
пытался снова завладеть Москвою; но осада и отчаянная защита Волоколамска доказали ему, что он вторично не успеет обольстить русских.
Неточные совпадения
Вздохнул Савелий… — Внученька! // А внученька! — «Что, дедушка?» // — По-прежнему взгляни! — // Взглянула я по-прежнему. // Савельюшка засматривал // Мне в очи; спину старую //
Пытался разогнуть. // Совсем стал белый дедушка. // Я обняла старинушку, // И долго у креста // Сидели мы и плакали. // Я деду горе новое // Поведала свое…
В веригах, изможденные, // Голодные, холодные, // Прошли Господни ратники // Пустыни, города, — // И у волхвов выспрашивать // И по звездам высчитывать //
Пытались — нет ключей!
Пытались было зажечь клоповный завод, но в действиях осаждающих было мало единомыслия, так как никто не хотел взять на себя обязанность руководить ими, — и попытка не удалась.
Затем, хотя он и
попытался вновь захватить бразды правления, но так как руки у него тряслись, то сейчас же их выпустил.
Само собою разумеется, что он не говорил ни с кем из товарищей о своей любви, не проговаривался и в самых сильных попойках (впрочем, он никогда не бывал так пьян, чтобы терять власть над собой) и затыкал рот тем из легкомысленных товарищей, которые
пытались намекать ему на его связь.